Здесь говорят по-русски. (ЛП)

Это случилось, - начал Мартын, - вскоре после вашего отъезда”. Вошёл покупатель. Он, наверное, не заметил надпись в окне, поскольку обратился ко мне по-немецки. Подчеркну, если бы он увидел эту надпись, то просто не вошёл бы в скромный, эмигрантский магазин. По произношению я распознал в нем русского. Что ж, обслужу и русского простака. И я, конечно перейдя на русский, спрашиваю, что он желает, по какой цене. Недовольный этим сюрпризом он посмотрел на меня. “С чего вы взяли, что я русский”? Насколько помню, я дал ему вполне дружелюбный ответ и начал отсчитывать его папиросы. В этот момент вошёл Петя. Когда он увидел моего клиента, то с чрезвычайным спокойствием сказал: “Какая приятная встреча”. Затем, мой Петя, подошёл к нему вплотную и ударил кулаком по щеке. Тот застыл. Как Петя объяснил мне позже, это был не простой нокаут, когда жертва падает, распластавшись на пол, а особенный вид нокаута. Этим ударом Петя обездвижил противника, тот отключился, продолжая стоять на ногах. Это выглядело, как если бы он заснул стоя. Затем он начал медленно заваливаться назад словно башня. Петя подбежал к нему и подхватил его под мышки. Всё это было в высшей степени неожиданно. Петя сказал: “Папа, помоги мне”. Я спросил, что он собирается делать. Он только повторил: “Помоги мне”. Я хорошо знаю моего Петю - бессмысленно ухмыляющегося Петю - и знаю, что он твёрдо стоит на земле, взвешивает свои поступки, и не будет бить человека ни за что ни про что. Мы перетащили находящегося в бессознательном состоянии человека, из магазина, через коридор, в Петину комнату. И сразу после этого я услышал звонок - кто-то вошёл в магазин. Слава богу, конечно, что это не случилось раньше. Возвратившись в магазин, я обслужил покупателя, а затем, очень кстати, вернулась с покупками моя жена, и я немедленно оставил её работать у прилавка, а сам без лишних слов проскочил в Петину комнату. Человек с закрытыми глазами лежал на полу, Петя сидел у стола, задумчиво исследуя лежащие перед ним предметы: большой кожаный портсигар, полдюжины непристойных открыток, бумажник, паспорт, старый, но очевидно действующий револьвер. Петя сразу всё объяснил: как я полагаю, вы догадываетесь, что эти вещи были извлечены из карманов мужчины и, что он был ни кто иной, как тот агент, - вы помните Петину историю, - который крепко выражался о “белогвардейской сволочи”, да, да, он самый! И, судя по некоторым документам, он был сотрудник ГПУ, если я в этом что-либо смыслю. “Ну, хорошо, - сказал я Пете, - ты заехал парню в морду”. “Заслужил он это или нет - это другой вопрос, но, пожалуйста, объясни мне, что ты намереваешься делать теперь?” Ты видимо забыл о твоей тёте в Москве. “Да, - сказал Петя, - мы должны что-нибудь придумать”.