Здесь гуляет смерть (СИ)

— Сегодня ты опять превратишься. Тебя будет звать мой запах, до людей тебе пока дела не будет.

— Я тебя снова… я опять?

— Не думаю. Скорее всего ты найдёшь меня, спрячешь где-то, а потом побежишь искать бету чтобы убить.

— Пожалуйста, прости, если я сделаю больно.

— Всё хорошо, — она улыбнулась и нежно потёрла мне пузо. — Мой сладенький, проголодался?

— Немного, — простонал я, прижимая девушку к себе.

Софа чмокнула меня в щёку и стянула со стола конфету, взяла губами и стала целовать меня. Шоколад таял, попадая на язык и зубы, и измазывал нас. Отпрянув, Софочка облизнулась, а потом смотрела, как облизываюсь я.

— Вкусно.

— Вкусно? — она прильнула ко мне, ласково жамкая бока.

— Я хочу ещё, — я подхватил её, держа на себе и стал целовать.

— Рафи! Сынок, где у тебя пульт от телевизора? — раздался голос матери.

Софочка спрыгнула с меня и погладила плечо.

— Увидимся через пару часов, мой пончик.

— Пожалуйста, дай знать, если я что-то натворю.

— Дам. А, ещё кое-что, — она наклонилась, сильно обняв мой живот, потёрлась об него щёчкой и ласково поцеловала. — Не загоняйся пожалуйста, твой животик самый лучший.

— Умеешь засмущать, — пробубнил я, чмокая девушку в лоб.

Мы разошлись. Софочка скрылась за поворотом, а я включил маме кино в её спальне. Она упросила меня побыть с ней, отказать я не мог. Через пару часов мне стало нехорошо. Я промямлил что-то про усталость и про то, что завтра рано вставать, ушёл к себе и рухнул на постель. Становилось очень тесно в собственном теле, неприятно, словно внутри меня что-то просыпалось и пиналось. Я весь горел, укушенное плечо ужасно ныло. Я разделся, валяясь на кровати и сдерживая оры от боли. В нос бил сильный запах феромонов, желудок истошно вопил от голода. На улице показался лунный луч. Дальше всё как в тумане…

Утром я очнулся на полу, на кровати отчаянно звонил будильник. Я голый, в комнате распахнуто окно. Я выключил будильник и поднялся на ноги. Во всём теле была усталость, сильно ныла рука, а в животе крутило и мутило. Мне нехорошо. Я поплёлся в душ, оттуда — за таблетками. По дороге я заметил мать, что кашеварила на кухне.

— Доброе утро, сынок, — сказала она. Заметила в моей руке лекарства. — Это зачем? Ты плохо себя чувствуешь?

— Немного, — пробубнил я, глотая таблетки. — Во сколько тебе уезжать?

— Через два часа.

— Я тебя отвезу. — я потёр живот. Фак, как же тошнит.

— Не надо, я и сама доберусь. Ты бледноват, есть хочешь?

— Нет. Потом поем… нгх, я сейчас.

Я поплёлся к дивану в гостиной, свалился на него и взялся за голову. Чёрт, внутри очень противно. Всё бурлит, урчит и ноет. Что ночью было? Это меня бета потрепал? Блин, ни хрена не помню. От мысли, что выходные кончились и надо на работу мне стало ещё хуже. Можно мне просто дадут много-много денег, и я куда-нибудь свалю вместе с Софочкой? Стоп, точно, Софочка! Я стал ей звонить. Ответа нет. Спит что ли? До работы остался час, пора вставать давно. Я звонил ещё три раза, она не отвечала. Мне это не нравится. Впрочем ладно, она наверно в душе, или в другой комнате, или… да, она кормит животных, она занята и перезвонит. Даже если и нет, то мы увидимся в участке. Надежда на встречу с милой пышечкой дала мне сил, и я заставил себя подняться и пойти одеться. С горем пополам я застегнул на себе форму, завязал галстук и пошатнулся от неприятного чувства тошноты. Я выпил ещё пару таблеток и впихнул их в карман брюк. Погладил живот. Слушай, ну пожалуйста, ну хорош. Сейчас на работу приедем, там Софочка, она поцелует, приласкает, нежно погладит, помассирует тебя, только хватит так мутить, очень тебя прошу. Я направился на работу, предварительно попрощавшись с матерью и смутно запомнив что-то про её скорое возвращение но уже с папой. Ну круто, мало мне упрёков от неё, так теперь ещё и отец станет называть меня толстяком и жиробасом. И это при том, что склонность к полноте у меня от него, просто его мама всё-таки заставила похудеть, а я… а я вот. Господи, если бы они только знали, каким жалким ублюдком я себя чувствовал, когда отец ругал меня за тройки по физкультуре, а мать всё время напоминала, что я и так не худой, так ещё и к сладкому не равнодушен. Сейчас я вспоминаю себя в детстве и юности, я всегда был пухленьким, и когда родители переехали и я ощутил свободу… меня разнесло и теперь абсолютно все принимают меня за взяточника. Все кроме Софочки, к которой я и шёл.

В участке я быстро поздоровался с коллегами и подошёл к двери её кабинета. Взялся за ручку и с удивлением отметил, что там закрыто. Софы ещё нет? Она же обычно раньше меня приходит. Внутри нарастало волнение, от которого сильнее тошнило и крутило живот. Ладно, тихо, просто подождём. Если она не объявится, то во время обеденного перерыва я схожу к ней домой.

Примерно в полдень ко мне зашёл Сэм. Я в этот момент полулежал на столе, гладя себя по животу. Как же мне плохо.

— Привет, — как-то неловко улыбнулся он. — Как ты?

— Херово, — болезненно ответил я. Ну животик, ну пожалуйста, успокойся, мне правда очень тяжело.

— Что такое?

— Тошнит сильно. Там Софу нигде не видел?