Здесь и сейчас

Я слезла с велосипеда и огляделась по сторонам. На траве под старым кленом валялась на одеяле влюбленная парочка, шли по дорожке двое пожилых джентльменов-англоманов, девчушки с теннисными ракетками, хохоча, удалялись прочь, заботливая мамаша вытирала нос карапузу. И тут я увидела его, действительно глянцевого и прекрасного, молодого Адониса с накачанным торсом и в угрожающе обтягивающих джинсах. Надо же, почти не ошиблась воображением. Правда, я готовилась увидеть кого-то помоложе, а этот был моим ровесником, но в наше время и не такое возможно. Или все-таки стоит подумать о возможности получить здесь гормональную поддержку? Нет, исключено. Мои опасения, что дело не закончится мирной беседой и придется призывать на помощь полицию, усилились. Адонис Амелунг, небожитель, спустившийся на грешную землю, приближался, призывно покачивая грудой первосортных мускулов, обнажив в ослепительной улыбке два ряда отполированных «Орбитом» зубов.

– Добрый вечер, фрау Таня, – нежно прошелестело над ухом.

Ух ты, и как это он умудряется издавать столь потрясающие звуки, практически не раскрывая рта? Это, надо понимать, высший пилотаж. В ответ на мое восхищение, на мой разинутый корытом рот, Адонис улыбнулся еще шире и сексуальнее и… прошел мимо.

Я в стремлении бежать следом – все-таки гипнотизирует, искуситель, – проводила его взглядом, повернула голову и нос к носу столкнулась с человечком. Я чуть не выпустила из рук велосипед.

Человечек оказался чуть ниже меня ростом, щуплый и неприметный, с бесцветными волосами и бесцветными глазами. Какой-то сивый. И одет он был сиво, в тертые серые слаксы и блекло-голубую, с голубиным отливом рубашку. И щетина на щеках у него была сивой, сивой и клочкастой, не набравшей полную силу из-за молодости и недостатка гормонов. Плюс ко всему человечек неестественно изгибался в области таза и опирался на палочку, тоже сивую. Все чистенько и опрятно, даже трехдневная щетина, даже инвалидная трость, но от этого не менее сиво. Весь из себя неприметный-пренеприметный – очень постараешься выглядеть незаметным, и то так не получится, – а сивые глаза смеются, щедро выплескивая наружу волны веселья, делясь радостью. Он искренне потешался, раскусив мою ошибку.

Курт? Но это никак не мог быть Курт, никоим образом. Я пока не в маразме и прекрасно помню, что мой сын называл брата Агнет красивым, а со вкусом у моего мальчика все в порядке. Я растерянно огляделась по сторонам, в надежде, что Оливер где-то недалеко и поможет мне разобраться в ситуации. Оливера на горизонте не наблюдалось.

– Они поехали вокруг озера, я разрешил Агнет, – успокоил меня завораживающий слух баритон.

Я почувствовала, как лицо заливает горячая волна. Наверно, даже уши у меня стали фиолетовыми от стыда. И во рту пересохло. Инстинктивно я выставила велосипед вперед словно щит.

– А я вот такой. Курт, – абсолютно спокойно произнес некрасивый человечек, и в этот же момент мой стыд исчез, как и не было. А казалось бы, должен был разгореться с новой силой.

Я заметила, что у Курта удивительно неправильной формы голова – яйцом, или даже дынькой, и отметила про себя, что это невероятно симпатично и очень ему идет. Курту было где-то около двадцати, может быть чуть больше. Мальчишка. Он мужественно ждал, пока мне не надоест бесцеремонно его разглядывать, и только обезоруживающе улыбался. Эта детская улыбка могла очаровать и обмануть кого угодно, в отличие от однозначной, во все тридцать два белоснежных зуба, секс-ухмылки прошедшего мимо Адониса.

Не попадай под его обаяние, Таня! Ты здесь с другой целью, прямо противоположной. Или он уже начал тебя гипнотизировать?

Я должна была срочно отвести взгляд, верное средство избежать гипноза – не встречаться взглядом с гипнотизером. Так, по крайней мере, советовали знатоки из Всемирной паутины. А еще мне необходимо было его о чем-нибудь спросить, но все вопросы вылетели из головы. Кажется, я хотела узнать у него про гипноз… Нет, я хотела узнать что-то про своего сына… Нет, я что-то думала про Расти Мюллера…

– Фрау Таня, может быть, мы прогуляемся до озера? Я забыл дать Агнет денег, а там продают мороженое.

– Да, конечно, – я вышла из оцепенения. То ли вышла, то ли не вышла. За этим голосом я готова была идти, как сказочная гамельнская крыса за дудочкой Крысолова. Вот только велосипед мешал. Как-то странно будет выглядеть наша прогулка: я верхом, а мой спутник рядом, изогнувшись, припадает на палочку.

– Велосипед, если хотите, можно оставить вон там, там есть стойка для велосипедов, – подсказал Курт.

Мысли он читает, что ли? Я поставила в стойло своего верного коня, мы двинулись вперед, и мне не пришлось задавать никаких вопросов, Курт сам принялся говорить. Сначала о природе и погоде, потом о себе. Я постепенно привыкла к его голосу и даже смогла трезво оценить информацию.