Здесь и сейчас

– Я бы сказал, что у вас имеются проблемы, требующие решения. – Все-таки он придал словам столь любимую психиатрами форму.

– Да, я читала, что в подобных случаях мог бы помочь сомнолог, специалист по снам. Но где я найду у нас сомнолога? А ездить за ним по всей стране я тоже не в состоянии, у меня ребенок еще не самостоятельный. – Я безысходно махнула рукой.

– Мне кажется, что я мог бы вам помочь. – Ох уж эти психоспециалисты! Нет чтобы сказать: «Не боись, Таня, я тебе помогу», – обязательно должны ввернуть любимое «мне кажется», «я мог бы».

– ??? – Уж очень двусмысленно звучит даже такое невнятное предложение помощи из уст судебного бихевиориста.

– Вам знакомо имя Маркус Шульц?

– Маркус Шульц? – Я повертела имя на языке, словно пробуя на вкус. – Маркус Шульц. Такое впечатление, что я уже слышала это сочетание… Нет, не знаю. Кто это?

– Это мой старинный знакомый, и именно он, уверен, мог бы с вами поработать. И живет он недалеко, в Бремене.

– Надо же! – восхитилась я. – Ведь считала, что знаю всех бременских специалистов, а вот уже второй за сегодняшний вечер, кто меня еще не пользовал. Он сомнолог? Или тоже судебный психиатр?

– Нет, он не сомнолог. Но видный специалист по регрессивному гипнозу. Самыми знаменитыми в мире считаются американцы Долорес Кеннон, Раймонд Моуди, Майкл Ньютон, но и Маркус Шульц тоже известен своими научными работами.

Я моментально сникла: известный своими работами наверняка отличается и бешеными расценками.

– Спасибо вам большое, доктор Амелунг, за то, что проявили заботу обо мне, и за ваше внимание, но боюсь, что вынуждена буду отказаться.

– Фрау Таня, лучше вам не найти, поверьте! Как ребенок, право слово! Еще не факт, что Маркус согласится.

– Я верю вам, только я не смогу оплачивать сеансы с ним. Это, должно быть, дорого, а сеансов потребуется целый ряд, я читала. У меня, знаете, сейчас в планах покупка подарка сыну. И я понимаю, что, даже если оставлю сына без подарка, это не решит проблемы.

– Ах, вот оно что! Тогда могу вас успокоить, Маркус в настоящее время не занимается обычной практикой. В прошлом году он перенес обширный инфаркт, и ему трудно практиковать. Но я знаю Маркуса, если ваш случай его заинтересует, то он будет работать с вами бесплатно. Такие случаи, как ваш, нечасто встречаются. Так я могу поговорить с ним про вас?

Это было что-то из области скаутских сказок: бесплатный специалист, известный, живущий в пределах досягаемости.

– Поговорите, – с недоверием пожала я плечами.

– Вот и договорились. А теперь, позвольте, я закрою паб и провожу вас до дому.

Я было снова хотела отказаться, сославшись на то, что у меня есть велосипед, а ехать недалеко, но доктор Амелунг был неумолим.

Мы шли по пустой ночной улице, мимо погасших витрин, спящих домов. Доктор вел мой велосипед, а я, засунув руки в карманы толстовки, брела рядом. Было тихо-тихо, и не хотелось разговаривать ни о чем, способном нарушить эту волшебную, хрупкую тишину. Поэтому мы молчали, но молчание – удивительно! – не было тягостным. Оно было таким же легким, как стихший к ночи ветер, превратившийся в приятный, мягкий ночной бриз. Я мысленно разговаривала с Клаусом Амелунгом, и в этой виртуальной беседе он смотрел на меня с восторгом и обожанием, внимал каждому слову и ни в коем случае не называл чертовой куклой и ребенком.

Доктор довел меня до дома, и тут я смутилась. Субботняя ночь, чувство благодарности к нему и что-то еще, мягко свернувшееся под сердцем, напевали мне о том, что нужно пригласить его на чашечку кофе. Безо всяких намеков и продолжений, просто на кофе, но я не решалась. Возможно, он ожидал приглашения, потому что немного задержался, прежде чем попрощаться, а я так и не набралась смелости. Только проводила его взглядом.

Вот он идет по улице прочь от моего дома, доктор Клаус Амелунг, и тихонько насвистывает какую-то мелодию.

Даже если дальше ничего не произойдет, я никогда больше его не увижу, а Маркус Шульц не согласится меня лечить, все равно это был очень необычный и приятный вечер, хоть и не романтическое свидание.

Нет-нет, все же надо задуматься о настоящем романтическом свидании, со всеми вытекающими из последнего последствиями. Не с Амелунгом, понятное дело! Не требует доказательств истина, что Клаус Амелунг не станет рассматривать меня в качестве объекта для свиданий: полоумная гражданка в носках с красными утятами сойдет разве что на полном безрыбье, а, я уверена, Клаус Амелунг до сих пор не испытывает нехватки в новых рыбках.

Мой мозг, словно растревоженный улей, всю неделю работал на два фронта, днем и ночью.

Вконец измочаленная, всю неделю я ждала, что раздастся звонок в дверь, на пороге материализуется доктор Клаус Амелунг и обрадует новостью: знаменитый Маркус Шульц ждет меня для оказания любой возможной помощи.