Здесь и сейчас

– Вспоминаю, иногда… Обязательно съезжу туда. Только не знаю, когда получится. – Он засмеялся. – Так, наверное, всегда бывает, когда живешь в городе – никогда времени нет. Непонятно, куда оно девается. Город его съедает, все без остатка. Постоянно какие-то дела, заботы. Кажется, что все это ужасно важно. А на самом деле, по большей части, ерунда…

Лифт доехал до семнадцатого этажа. Последнего. «Жаль, что у нас не небоскреб». Настя вышла в открывшиеся двери, Нестор шел следом, и она чувствовала его близость. Одернув себя от дурацких мыслей, она пошла к двери своей квартиры.

– У нас гость. Идите, поздоровайтесь!

В коридор, вприпрыжку, вылетел Гошка. Волосы у него были взъерошенные, рот перемазанный шоколадом растянулся до ушей, взгляд любопытный и озорной. Вслед за братом вышла Варя. В соответствии с возрастом, сдержанная, почти царственно-надменная, но в глазах тоже читалось любопытство, хоть и тщательно скрываемое.

– Это Нестор, друг Миши.

Нестор пожал Гоше руку и с улыбкой потрепал по торчащим во все стороны светлым кудряшкам. Варя поприветствовала гостя аристократичным кивком головы, но не удержалась и улыбнулась. Нестор с интересом разглядывал все вокруг. В квартире чувствовалась рука человека творческого. Все было необычным, хотелось потрогать, повертеть в руках безделушки и любопытные мелочи. Их было так много, что глаза разбегались, сколько всего интересного.

– У Вас атмосфера приятная очень, по-настоящему домашняя. Сразу тепло на душе…

Настя улыбнулась. Никакой он не Великий и Ужасный. Не хам и грубиян, и уж тем более не бабуин, а замечательный и… Она одернула себя. Хватит этой чуши с влюбленностью, ну или с симпатией, с первого взгляда. Бред полнейший. Она и сама не знала, что с ней сегодня. Обычно она к представителям мужского пола относилась более сдержанно. По крайней мере, броситься в объятия через три минуты после знакомства, желания не возникало. Сейчас она, вроде, немного успокоилась, пришла в себя. «Крыша вернулась, главное снова не упустить…» Нужно выбросить все эти глупости из головы и вести себя как нормальная, здравомыслящая женщина – серьезная, рассудительная и ответственная мать двух детей.

Во время ужина Гоша безостановочно забрасывал гостя вопросами. Как всегда, обо всем, что придет в голову. Настя пыталась его сначала одергивать. Но Нестор отвечал совершенно спокойно, не выказывая признаков недовольства или раздражения. Ему, даже, казалось, доставляет удовольствие общение с любознательным мальчишкой, напоминавшим ему его самого в детстве. Он терпеливо и обстоятельно, как раз как любил Гоша, отвечал на нескончаемые: «почему» и «зачем», вытекающие одно из другого сплошным потоком.

Время от времени Нестор поглядывал на хозяйку квартиры. Ему нравилась ее улыбка. Нравились глаза, искрящиеся озорством и весельем, и в то же время, удивительным образом, серьезные и даже задумчивые. Временами в них проскальзывала грусть, но тут же исчезала, растворялась в потоке света излучаемого золотистыми искорками. Он поймал себя на том, что улыбается глядя на нее. В какой-то момент, когда Настя повернула к нему голову и встретилась с его взглядом, он почувствовал, как неожиданно скакнуло в груди сердце. Он отвел глаза от ее наполненных золотым светом глаз и взглянул на слегка приоткрытые губы. Совершенно некстати вспомнилась брюнетка с которой он провел позавчерашнюю ночь. Он почувствовал неловкость и злость на самого себя. Это воспоминание показалось вульгарным, пошлым, в стенах уютной, дарящей тепло и свет квартиры. Оно как будто было оскорбительным и недостойным по отношению к ее обитателям. Нестор положил себе первое попавшееся, из стоявшей на столе еды, блюдо, и уперся взглядом в собственную тарелку.