Здесь начинается Африка

Спектакль, построенный в добрых реалистических традициях, развивается в естественном, непринужденном споре молодых людей, активно участвующих в жизни страны, с бездельником и циником, высмеивающим все их добрые начинания. Роль героя пьесы — развязного, нагловатого юноши исполняет сам Саид Хильми. Большую часть спектакля он проводит в зрительном зале, вступая оттуда в яростный спор с находящейся на сцене молодежью, которая всеми силами старается убедить его в том, что сейчас, когда после освобождения от колониального рабства алжирский народ сам стал хозяином страны, когда будущее Алжира, устремленного к строительству социализма зависит от усилий каждого алжирца, оставаться равнодушным к судьбе и жизни своего народа — преступление, что долг каждого молодого человека заключается в том, чтобы внести посильную лепту в укрепление государственной независимости, в восстановление хозяйства, в развитие национальной культуры. Он долго сопротивляется, этот юный бездельник в вызывающе красной рубашке: играет в карты и цинично ухаживает за девушками в то время, когда его сверстники работают; он издевается над их стремлением видеть свою страну чистой и прекрасной, смеется над их горячим патриотизмом, он ни во что не верит и противостоит всему. И даже когда ему наглядно показали, как страшно может выглядеть арабская страна, подавленная насилием агрессоров, страна, где народ брошен в тюрьмы, где голодают дети, где царят произвол и безрассудная жестокость, а Родина-мать, надевшая траур, прикована к стене и не в состоянии помочь своим детям, все равно он не поддается перевоспитанию. Продолжая метаться по разным концам зрительного зала, юноша по-прежнему сопротивляется и иронизирует, хотя убежденность его явно поколеблена. И тогда на сцену из зрительного зала выходит седой старик и в горьком монологе рассказывает о том, какой ценой досталась Алжиру его свобода, его независимость. Страшные картины встают перед зрителями… И в наступившей тишине юноша в вызывающе красной рубашке подходит к рампе, становится перед нею на колени и плачет. Нет, нельзя не внять голосу недавней истории Алжира, не понять его трагедии, не оценить его жертв и не увидеть единственного для него пути — пути к социализму… Юноши на сцене, словно только что пришедшие из институтских аудиторий, абсолютно достоверны. У них на глазах слезы, когда они ощущают свое бессилие, и ясная ребяческая радость на лицах, когда, сорвав до хрипоты голос, использовав все методы убеждения, они, наконец, принимают в свои объятия этого с трудом «завоеванного» соратника.

До некоторой степени условно решена в спектакле лишь сцена, обобщенно и символически отображающая горестное положение арабского народа Палестины. Смотри, как бы говорят эти юноши, смотрите все вы в зрительном зале, как несчастен и забит народ, лишенный главного — свободы. Символичен здесь и образ женщины в черном, олицетворяющей Родину, и образ Народа, поникшего за прутьями решетки, и образ Революции, возникающей в виде маленькой девочки с красной розой в руках (исполняла ее, кстати, одиннадцатилетняя «звезда» алжирского телевидения Феттума).

А когда закрылся занавес, то после первого же поклона участники спектакля выбежали на авансцену, сели на нее, с детской непосредственностью свесили ноги и, протянув в зрительный зал микрофон, попросили задавать им вопросы. Десятки рук взметнулись вверх, и снова возникла оживленная беседа актеров со зрителями. Одни жаловались на то, что не всегда понимают диалект (спектакль шел на арабском языке), другие указывали на разностильность спектакля, третьи в категорической форме отрицали необходимость именно этого примера — с Палестиной. И режиссер, еще не совсем освободившийся от развязных манер своего героя, яростно доказывал, что главным для них было показать ужас порабощения любой страны и что во время постановки его не покидала мысль о борющемся Вьетнаме…

К деятельности театра с особым вниманием относится молодежная организация Фронта национального освобождения. Для первого спектакля труппе был предоставлен один из лучших концертных залов столицы — зал имени Ибн Халдуна. Однако руководство театра декларирует в качестве своей ближайшей задачи выезд в села Алжира, максимальное приближение сцены к массовому, крестьянскому зрителю. Город, по мнению Хильми, развращающе действует на искусство, и театр — не место для бездумного заполнения досуга, а зеркало жизни, орудие борьбы народа.

В стране рождается много театров, которые даже трудно назвать любительскими — столько времени и сил затрачивают на спектакли их участники. Но терминология требует определенности, и раз у них есть другое, основное занятие, профессия, работа или учеба, значит, они — «любители». Одна из таких трупп носит название «Театр и культура» и имеет уже весьма «солидный» стаж деятельности — с сентября 1967 года.