Здесь песок чище

Сидя у иллюминатора, Чино с интересом смотрел на Майами, который постепенно исчезал вдали. Над городом проплывали легкие облака. Из динамика доносился голос стюардессы, желавшей пассажирам приятного путешествия. Город уже стал почти неразличимым. Сколько же лет жизни оставлял он здесь! Вернется ли сюда, чтобы побродить по его улицам, проехаться на автомобиле по проспектам, покупаться на пляжах? Кто знает! Уже можно отстегнуть ремни. Об этом сообщила стюардесса с глазами цвета жареного кофе, служившая прекрасной рекламой авиакомпании. На лацкане у Чино был приколот значок. На нем голубыми буквами сообщалось, что он принадлежит к числу счастливцев экскурсантов, направляющихся в Мехико с помощью туристической компании "Мена Тревелз". Программа начиналась с размещения в одном из лучших отелей мексиканской столицы — "Аламеда", возвышавшемся на проспекте имени Хуареса. Там Чино незаметно отделился от группы, чтобы убедиться, не следят ли за ним. Он потолкался в самых людных местах, но не заметил никаких признаков наблюдения. На борту "Лупиты", проплывая вместе с другими туристами по каналам Ксосимилко, он не удержался от воспоминаний о "Моей мечте". Посещением спектакля фольклорного ансамбля Мексики он решил закончить длительный период проверки. Ни Насарио, ни ЦРУ пока не давали о себе знать. Этим вечером, окончательно почувствовав себя на свободе, он с удовольствием отдался очарованию Мисы Чамулы, Ольмеков де Табаско, веселых песенок Халиско, традиционных серенад. Перед ним в широкой цветовой гамме костюмов, в танцах и мелодиях прошла вся история Мексики. От веракрусского сапатео с ярко выраженным влиянием андалузского танца и африканских ритмов, которые слились воедино на американской земле, на Чино повеяло чем-то родным, кубинским. Женщина в мексиканской Революции. Уборка сахарного тростника в Тамаулипас. Боги и черти, которые сами являются богами, но злыми. Интереснейшая игра жизни. Чино внутренне согласен: жизнь зачастую идет как игра. Игра, управляемая чертом, который делает огромные прыжки в поисках жертвы. С трезубцем в руке он выбирает несчастных и нападает на них.

Ночью у себя в номере Чино пытался определить, куда же направлен удар трезубца в той реальной игре, которую он вел в жизни.

Через несколько минут после взлета самолета, арендованного для экскурсии "Мена Тревелз", другим рейсом в Калифорнию вылетел маленький уродливый человечек, плод испано-американской этнической смеси. Казалось, он сошел с экрана низкопробной голливудской музыкальной комедии. Его ярко-зеленая маленькая шляпа, лицо комика с круглыми глазами и большим горбатым носом привлекали внимание остальных пассажиров, которые развлекались, глядя на него. Такие люди появляются неизвестно откуда, чтобы скрасить скуку долгого пути или ожидания. Возможно даже, что он и Чино столкнулись где-нибудь в коридоре или одном из залов аэропорта, но даже и не взглянули друг на друга, погруженные каждый в свои мысли. Однако оба они были тесно связаны одной невидимой нитью коварных планов Центрального разведывательного управления.

В зале ожидания человечек с лицом попугая, отложив в сторону кроссворд, над решением которого он бился, обратился к соседу, какому-то длинному субъекту английского склада:

— Пятьдесят один по горизонтали. Растение из семейства зонтичных! Что ни день, то все больше головоломок в этих кроссвордах! Я сдаюсь. Самое лучшее лекарство от скуки — поговорить с соседом. Хорошо еще, что мне приходится мало ездить. А вам?

— Много. Я коммивояжер.

— Вот так повезло! Мы коллеги! — И он протянул руку. Затем с грустью добавил: — Правда, я, скорее, оседлый человек. Почти все мои путешествия я совершаю пешком. Такие прыжки, как этот, я делаю только при крайней необходимости и очень редко. Так как я их не оплачиваю из собственного кармана, то приходится пускаться в путь не по своей воле, а когда прикажут. Я из Кальверт-сити в Калифорнии. Вы знаете этот город?

— Нет.

— Это тихое местечко, подходящее для спокойной семейной жизни. Правда, временами и у нас возникают проблемы. Но ведь проблемы есть повсюду, разве не так? На то мир и существует. Это дает мне, как и многим другим, заработок. У нас бывают бунты этих провокаторов из чиканос[32], да и негры нередко устраивают скандалы, но осторожно, потому что мы, белые, всегда начеку и за каждым окном имеется винтовка, готовая выстрелить. Это как при индейцах! Волнительно, не правда ли?

— Судя по вашим словам, да.

— Каждый из нас, жителей Кальверт-сити, знает, как поступать с этими людьми. Мой дом как крепость, да еще одна из лучших. Нет такого негра или чикано, который, подойдя к нему, не рисковал бы жизнью. Многие соседи просили у меня убежища, когда начинали ходить слухи об очередном мятеже негров. У нас в доме две винтовки, охотничье ружье и пистолет. Да! Я совсем забыл сказать, что работаю страховым агентом. Так что путешествую главным образом пешком. А вы?

— Я вам только что сказал. Я коммивояжер, и мне приходится много ездить.