Здесь песок чище

И т о н. Я это помню. Но я не могу мириться с несправедливостью. Я хорошо знаком с этими старыми предательскими весами правосудия и умею ими пользоваться по своему усмотрению. Когда я сужу человека, который, не нанося вреда США, попытался сделать что-то для своей страны и вообще боролся за демократию, я не могу не встать на его сторону.

Х о ф а. Даже если сверху дядюшка Сэм скажет, что необходимо наказать этого человека?

И т о н. Здесь, Хофа, я сам себе дядюшка Сэм!

Х о ф а. Вы блокируете возбуждение дел против лиц, которые в нарушение нашего законодательства о нейтралитете с оружием в руках выступают против страны, формально находящейся в состоянии мира с США.

И т о н. Мира? Вы говорите мира? Куба и США?

Х о ф а. Да, дорогой, мира, и даже намереваются пойти еще дальше в поисках более объективного решения спорных вопросов.

И т о н. Вы забываете главное. В шестьдесят втором году конгресс обещал поддержку кубинцам в их борьбе против коммунизма. Тогда, как и сейчас, речь шла о борьбе против Кастро. Насколько я знаю, был принят специальный закон.

Х о ф а. Законы принимают люди, они же их и отменяют. А когда законы находятся в силе, они их толкуют. Закон шестьдесят второго года был направлен на то, чтобы не допустить распространения коммунизма. Но этот закон был принят администрацией президента Кеннеди, для того чтобы его применял сам Кеннеди, а не частные лица, тем более иностранцы, нашедшие убежище в США.

И т о н. Если закон не отменен — значит, он действует, и его должно уважать.

Х о ф а. Закон может существовать, но не действовать. Он как бы находится в спячке до того момента, когда нам потребуется применить его. Нам, а не Насарио.

И т о н. Я уступлю, если найдется человек, который докажет мне, что США и Куба находятся в состоянии мира.

Ф е р р е. Разве только такого, который царит на кладбище.

И т о н. Очень метко сказано.

Х о ф а. Макговерн думает по-другому.

Ф е р р е. У нас обязательства перед кубинцами, которые живут по эту сторону пролива.

Х о ф а. Мне хотелось бы обратить ваше внимание, дорогой мэр, на то, что многие из здешних кубинцев не хотят войны, что они за мирное сосуществование и диалог.

Ф е р р е. Я знаком с кубинцами только такого сорта, как Насарио, которые борются за свободу Кубы.

Х о ф а. Что касается Насарио и вашего преклонения перед ним, то думаю, что вы достаточно влиятельны, как мэр, чтобы добиться помещения его восковой фигуры в музее. Однако не смешивайте свои чувства с чувствами целой страны, потому что вы можете ошибаться.

И т о н. В ошибку впал один президент, и вы знаете, что с ним стало. Я думаю как Ферре: среди кубинской эмиграции не все хотят мира с Кастро, и среди нас тоже.

Х о ф а. Это правда, многие относятся с враждебностью к диалогу с Кубой. Однако она подогревается старыми политиканами, которые в былые времена обогатились на Кубе. Это люди, принадлежащие к свергнутым классам. С ними заодно террористы. Даже вместе взятые они составят меньшинство от полумиллиона кубинцев, которые оказались здесь по самым разным причинам. Кроме того, не следует забывать, что мы сами искусственно стимулировали в то время выезд с Кубы.

Ф е р р е. Вы ставите с ног на голову наши основополагающие принципы.

Х о ф а. А это не оптическая иллюзия? Вы сами стоите на голове.

И т о н. Я остаюсь при своем мнении. Я постараюсь выполнить обещание по делу Инагуа, данное Насарио, если только это не поставит под угрозу мою жизнь или экономические интересы.

Х о ф а. А если сверху скажут, чтобы вы упрятали их за решетку. Что тогда?

И т о н. Попытаюсь сопротивляться.

Х о ф а. Вот хорошо-то будет, если один из них или вся троица окажутся шпионами Кастро! Какая прекрасная дружба свяжет всех вас четырех в тюрьме!

Ф е р р е. Хофа, ради бога! Дела идут так, что я не удивлюсь, если они сотрудничают с агентами ФБР. Ведь мы же в состоянии мира!

Х о ф а. Мы многому научились бы! Дорогой Итон, вы же умный человек. Не так-то легко подняться до положения окружного судьи. Не попадите в меньшинство. Разве дядюшка Сэм не научил вас всегда становиться на сторону победителя?

И т о н. Да что же мы столько спорим? Кто все начал? Давайте разыграем это дело в покер, и пусть за нас решит судьба.

Х о ф а. Вот это разговор! К черту ссоры! Я ставлю против этих трех пиратов.

Ф е р р е. Итон, дорогой, вы же всегда были человеком чести. Не уступайте!

И т о н. К черту покер! К черту пиратов! Дайте мне побыть хоть один день свободным человеком. А ну-ка давай сюда эту бутылочку, я еще не пробовал из нее. А в нужный момент я поступлю так, как мне захочется.

Х о ф а. Я хорошо знаю, чего захочется старому разбойнику. Вот тогда мы и сможем договориться. Клянусь! И мы сделаем это, даже если дон Ферре объявит нас нежелательными лицами в своих владениях. Давайте поднимем тост. За шутки дядюшки Сэма!

Напомним снова заданный вопрос: "До какой степени были оправданны опасения Чино в отношении повторного слушания в суде дела об Инагуа и его недоверие к гарантиям со стороны окружного судьи Итона и Андреса Насарио?"