Здесь покоится наш верховный повелитель

Она не возражала, когда он снова и снова рассказывал ей об одном и том же, она, бывало, сама просила его об этом.

– Расскажите мне о том случае, когда вас забрали и посадили в тюрьму солдаты-пуритане… Вы еще тогда не закончили представление и даже были в сценическом костюме!

Он откидывал назад голову и настраивал свой великолепный голос на драму или комедию – в зависимости от обстоятельств.

– Я играл тогда Отто в «Кровожадном брате»… Прекрасная пьеса. Клянусь, ни Бомонт, ни Флетчер никогда не писали ничего лучше…

Тут он обычно забывал об истории с арестом и играл для нее Отто; он входил даже в роль Ролло, который и был кровожадным братом. И все это было страшно занимательно, как и сама жизнь с ним.

А в ложах театра в это время появлялась самая хорошенькая женщина из всех, которых Нелл когда-либо доводилось видеть, – это была госпожа Франсис Стюарт, фрейлина королевы. Король не сводил с нее глаз во время всего представления, и Карл Харт, Майкл Моухан или Эдвард Кайнастон не могли теперь завладеть его вниманием, и что еще удивительнее, он смотрел на высокую и статную Энн Маршалл, не замечая других актрис. Король не видел никого, кроме сидящей недалеко госпожи Стюарт с ее детским выражением лица и с прелестными светлыми волосами, с огромными голубыми глазами и аккуратным носиком с небольшой горбинкой. Миледи Каслмейн из-за этого так выходила из себя, что начинала громко оскорблять актеров и актрис и даже с самим королем, к его крайнему неудовольствию, разговаривала нелюбезно.

Нелл все это казалось таким далеким; у нее была своя собственная жизнь; хотя ее быт был лишен великолепия, отличавшего жизнь всех этих придворных с их ослепительными драгоценностями и роскошными нарядами, он не был лишен радостей и красочности. Нелл была вполне довольна, она умела не предъявлять слишком больших требований к своей судьбе.

И однажды наступил день, когда она подумала, что большей радости быть не может.

Карл Харт пришел навестить ее. После того, как она впустила его и он ее поцеловал, как всегда, заметив, что она чрезвычайно хорошенькое создание и ей очень к лицу рукава с буфами и прилегающий лиф, держа ее за плечи на расстоянии вытянутых рук, сказал своим громким, звучным голосом:

– Есть новости, Нелл! Наконец-то ты становишься актрисой.

– Вы нахал, сэр! – воскликнула она с наигранным гневом, сверкая глазами. – Вы намерены меня оскорбить? Кто же я на самом деле, если не актриса!

– Начнем с того, что ты моя любовница.

Она схватила его руку и поцеловала.

– И это лучшая роль, которую мне удалось до сих пор сыграть.

– Дорогая Нелл, – произнес он театральным шепотом в сторону. – Как мила мне эта девчонка!

– И все же! – скороговоркой ответила она. – Умоляю вас, скажите поскорее. Какую роль вы мне отводите?

Но Карл Харт никогда не портил впечатление суетой.

– Прежде всего должен тебе сказать, – ответил он, – что мы будем играть «Индейского императора» Драйдена и я беру себе роль Кортеса.

Она полушутя преклонила колени и поцеловала его руку.

– Приветствую героя-победителя, – сказала она и вскочила на ноги. – А какая роль предназначается для Нелл?

Он сложил руки на груди и стоял, с улыбкой глядя на нее.

– Главная женская роль, – ответил он не торопясь, – роль Алмерии. Монтесума будет добиваться ее расположения; Моухан будет играть Монтесуму. Но она страстно потянется к Кортесу.

– Она ничего не сможет с этим поделать, бедняжка, – сказала Нелл. – И будет всем сердцем любить своего Кортеса. Я докажу королю, герцогу и всем присутствующим, что еще ни один человек не был так любим, как мой Кортес.

– А впрочем, знаешь, лучше роль Алмерии отдать Энн Маршалл… Нет, эта роль не для тебя. Ты еще слишком молода для нее. О, ты играешь все лучше… все лучше… но апельсинная девушка не может стать актрисой за несколько недель. Нет, есть другая роль – прекрасная роль для красивой девушки – роль Сайдарии. Я сказал, что Нелл будет играть Сайдарию и заставил Тома Киллигрю, Моухана, Лейси и других согласиться, чтобы ты ее действительно играла.

– А эта Сайдария – она что-нибудь значит в сравнении с той, другой, которую будет играть миссис Энн Маршалл?

– Это очень симпатичная роль, Нелл. От королевского двора для нее получено розовое платье – подарок одной из придворных дам. Оно тебе будет как раз впору, а так как ты играешь дочь императора, в волосах у тебя будут красивые султаны из перьев. И еще кое-что, Нелл. Сайдария в конце покоряет Кортеса.

– В таком случае, – торжественно произнесла Нелл, делая реверанс, – я подчиняюсь Кортесу-Харту и буду наслаждаться этой небольшой ролью.

Она была одета в яркое платье, ее каштановые локоны красиво ниспадали на плечи. В артистической уборной все смотрели на нее с завистью.

– Только что из продавщиц апельсинов, – шипела Пег Хьюджес. – И вот, трах-бах, ей дают лучшие роли! Гарантирую, она еще утрет нос миссис Маршалл…