Здесь правят драконы (СИ)

«Почему тот с приятным голосом назвал её врагом? Что-то не так, – она силилась услышать хоть какие-то звуки. – Непонятная тишина. Даже если предположить, что доктора рядом просто молчат, то хотя бы шум машин она должна была слышать? Или тряску при езде? Может они уже в больнице? А сейчас идёт операция?»

– Господин, у нас мало времени! – неожиданно вновь заговорил писклявый. – Скоро придётся бежать!

– Уходим! – коротко бросил «бархатный».

Далее последовал шорох шагов, словно по гравию.

«Ушли?! – прислушивалась Катя. – Может это дружки того наркоши?»

Эта мысль была совершенно нелепой, парни не могли её бросить вот так умирать. Даже если бы решили, что мертва, всё равно оставили бы кого-то рядом до приезда труповозки.

«Если я мыслю – значит, всё ещё жива! – это основательно приободрило. – Осталось дождаться помощи!»

В голове не укладывалось сложившееся положение.

Последнее, что помнила, как по дурному подставилась под пулю. Резкая дикая боль в груди и всё поплыло перед глазами.

С самого утра всё не заладилось, день предвещал быть паскудным. С ночи валил мокрый лопатый снег. Вышла из дома пораньше, в полседьмого, пока очистила машину от мокрого налёта, вся продрогла.

Одна радость от снегопада: Грею, огромному чёрному мастиффу, нравилось носиться кругами, ныряя в сугробы с радостным лаем.

Старенький «Москвичонок», как назло, долго не хотел заводиться. В который раз крутанула ключ в замке зажигания.

Говорили ребята: «Купи нормальную машину!» Но она всё тянула, словно боясь расстаться с единственными воспоминаниями об отце.

Катя поёжилась, сидя в холодном салоне. Ещё и пёс, забравшись внутрь, умудрился отряхнуться, обдав её волной холодных брызг.

Дорогу до отделения еле тащились. Как всегда, снегоочистительные машины выехали только к семи. Добралась в отвратительном настроении, не к добру с начальством столкнулась у самого порога.

Плохой день! Очень плохой день!

Надо ж было так глупо отправиться на задержание, не взяв с собой группу захвата!

Подобной нерадивости за майором Беловой давно не водилось. Как она поддалась на непроверенную информацию? Почему не послушалась доводов рассудка? Будто что-то затмило её сознание. И поплатилась.

«Что пошло не так? Отчего такая простая операция по поимке наркомана оказалась столь опасной? Откуда тот придурок взял пистолет? Зачем принялся палить по чем зря? Ему ведь светило несколько лет за хранение!»

Острая боль пронзила сердце, но совсем не физическая. Той боли она давно не чувствовала, всего мгновение, а далее лишь ощущение необратимости.

Грей – вот кто отзывался невыносимым сожалением.

Её верный пёс, что до последнего мгновения остался самым преданным другом, рванувшим за неё под пули.

Он первым почувствовал опасность и пытался предупредить.

Когда мастифф выскочил вперёд и на огромной скорости понёсся на преступников, раздалось сразу несколько выстрелов. Пёс упал, словно подкошенный и больше не пошевелился. Он хотел её остановить, предупредить.

– Грееееей!

В то мгновение Катя, словно обезумевшая, ломанулась к своему другу. Самому верному, кто был рядом с ней последние годы в радости и печали, кто не раз спасал жизнь.

Она добежала, упала рядом с псом на колени. А в следующее мгновение пуля догнала и её.

– Грей! – успела прошептать, начав заваливаться на бок.

Единственное, что в тот миг хотела сделать – дотронуться до лохматого бока друга.

– Грей! – всё ещё шептала на последнем издыхании, пытаясь дотянуться до пса.

Вокруг поднялась суматоха, слышались выстрелы, кто-то кричал.

Изо рта ещё шёл пар, дышать с каждым мгновением становилось труднее. Сердце замедляло свой бег. Снег вокруг окрашивался красным. Холод заполз под одежду и проникал до самых костей.

 В эти минуты она только и могла наблюдать, как бурая жидкость медленно замещала белый покров.

– Товарищ майор! Товарищ майор! Не умирай! – неожиданно подскочил Мишка, попав в поле её зрения, схватил и затряс за плечи, вопя, что есть мочи. Будто от силы его крика зависело, выживет ли майор милиции Белова Катерина.

Ей было всего тридцать пять. Самый молодой майор в УГРО. Кате предсказывали блестящее будущее, которому ныне не суждено сбыться. Она лежала на снегу, истекая кровью. Осознавая, что уходят заключительные минуты её жизни. Понимание настолько яркое и реальное. С каждой секундой тело становилось чужим, а душа отделялась.

«Отойди!» – пыталась сказать Катя, но голос её не слушался. Так хотелось в последний раз увидеть небо, отчего-то это казалось единственным правильным, что надо сделать перед смертью.

Но как назло, физиономия Мишки Жукова, а по-простому – Жука, маячила перед лицом, закрывая собой весь обзор.

«Жук, исчезни!» – только и могла мысленно приказать она. К сожалению, тот не умел читать мыслей.

– Катенька! – неожиданно протянул он ласково. – Не умирай, родненькая!

Из глаз текли слёзы, взрослый сорокалетний мужик не пытался их сдержать, прижимая руки к её груди, стараясь остановить кровь, что сочилась сквозь пальцы.

«Героическая смерть!» – думала Катя, но отчего-то сейчас всё казалось бессмысленным и героизм этот нелепый и сама ситуация.