Здесь ради торта (ЛП)

— Ты хочешь в одиночестве явиться на этот райский остров и участвовать во всем, что люди делают в течение целой недели свадебных торжеств? — на ее лице появляется гримаса, дающая понять, что неделя свадебных торжеств для нее — судьба хуже смерти.

— Нет.

— Тогда ты должна заключить настолько привлекательную сделку, что Клейн не смог бы отказать.

Я смотрю на Клейна. Он задирает подбородок к потолку, но его взгляд не отрывается от меня.

— Ты можешь сделать это привлекательным, Ройс?

Мой взгляд сужается, и я наклоняюсь, пока моя грудь не встречается с верхней частью его руки. Я провожу по ней малейшим движением вперед-назад.

— Я не знаю, — мой голос смягчается, а глаза расширяются. — Могу ли?

— Это, — мускулы на его челюсти подрагивают, и он выглядит так, будто очень хочет оттолкнуть меня, — было совсем не привлекательно. Это было коварно.

Широко ухмыляясь, я беру ручку и подписываю салфетку.

Клейн делает то же самое, а Холстон убирает салфетку. Она опускает ее в черную кожаную сумочку и улыбается с чрезмерным энтузиазмом.

Я отодвигаю тарелку, доев все до последней крошки.

— Дай мне свой телефон.

Клейн достает его из кармана, вводит пароль и протягивает мне.

Я держу его на весу между нами.

— Твоя заставка — это домик на дереве?

— Библиотечный домик на дереве.

— Разве это не похоже на кормление свиньи беконом?

Клейн морщит нос.

— Я не собираюсь делать домик на дереве из бумаги.

— Только из дерева, я полагаю?

Клейн опирается подбородком на руку и смотрит на меня.

— Каково, должно быть, в твоем мозгу.

Я игнорирую его и набираю свой номер. Отдавая ему телефон, я улавливаю вибрацию в своей сумочке.

— Теперь у нас есть номера телефонов друг друга, — я тычу в него пальцем. — Никаких фотографий члена. Я не хочу знать, светится ли твоя штука.

Холстон давится водой, которую она пила. Вытерев тыльной стороной ладони подбородок, она говорит:

— Какого хрена?

Взгляд Клейна по-прежнему прикован ко мне.

— Не пиши мой номер на стене туалета на заправке, Ройс.

— Я планировала устроить веселье. Ты разрушил мои планы на вечер, Мэдиган.

Его взгляд падает на мои губы, и я наблюдаю, как он сдерживает улыбку.

— Разве в твои планы не входят новые махинации с девичником?

Я застонала.

— Кстати говоря, — я делаю паузу и достаю кошелек из сумочки. — Мне лучше вернуться.

Холстон отмахивается от моей кредитной карты.

— Это за счет заведения. Считай, что я благодарю тебя за то, что ты на какое-то время сделала жизнь Клейна интереснее. Парень только и делает, что пишет, читает, работает и играет в футбол.

— Благородные занятия, — добавляет Клейн в свое оправдание.

— Спасибо за завтрак.

Убирая кредитку, я говорю:

— Кстати, мне нравится твое имя. Оно уникально.

— Моя мама назвала меня в честь модельера. Она была одержима идеей обладать платьем от «Холстон»[xxiii], но так и не смогла этого сделать до своей смерти в прошлом году.

— Мне так жаль, — говорю я, прижимая руку к сердцу. Моя мама может свести меня с ума, но потерять ее такой молодой? Я не могу представить, как это больно.

Очень отчетливо в голове возникает образ. Шкаф моей мамы, три винтажных платья «Холстон», висящие на бархатных вешалках. Когда я в последний раз видела, как она надевала одно из них?

— Отличный способ испортить настроение, — говорит Клейн, и я задыхаюсь.

Холстон перебирается через барную стойку и наносит удар средней силы по верхней части его руки. Она смотрит на него раздраженно, но ласково, и я понимаю, что это означает: их отношения обычно состоят из одних поддразниваний.

Я слезаю с табурета и провожу большим пальцем за спиной.

— Я лучше пойду. Все эти спящие красавицы уже могут проснуться.

— День спа? — догадывается Холстон.

— В одинаковых шелковых халатах с вышитыми на них именами.

Она вздрагивает.

Я спрашиваю Клейна:

— Ты можешь прийти ко мне в офис в понедельник в десять? Мы уточним детали твоей части сделки.

Он кивает.

— Я пришлю тебе адрес.

Холстон формирует мегафон вокруг своего рта с помощью сцепленных рук и кричит:

— Да начнутся игры.

ГЛАВА 7

Клейн

На что, черт возьми, я согласился?

Со всех сторон, как бы я ни рассматривал эту идею, она кричит о том, что скорее всего провалится. Как именно мы с Пейсли собираемся провернуть фарс такого масштаба?

С тех пор как я покинул «Упрямую дочку» и поехал на футбол к племяннику, я не мог думать ни о чем другом. Настолько, что я отвлекся от игры, которая проходила передо мной. Отбросив смутное чувство, что меня обманом заставили согласиться (спасибо, Холстон), я заставляю себя сосредоточиться на игре.

Оливер несется по футбольному полю, принимая мяч, когда его товарищ по команде впервые передает ему его.

— Нанеси удар, Олли, — кричит тренер с боковой линии.

— Почему тренер кричит на моего племянника? — я ворчу, хотя он все правильно говорит.

На лице моей сестры, Иден, появляется ухмылка.

— Этот тренер — будущий отчим Оливера.

Я качаю головой.

— Будь реалисткой.

После бывшего мужа-придурка Иден, она заслуживает самого лучшего. Футбольный тренер Оливера, скорее всего, не такой. Не спрашивайте меня, откуда я знаю. Это чувство.

— Зацени это, — говорит Иден низким голосом.