Здесь ради торта (ЛП)

— Я не хотела использовать реальные детали. Я хотела придать этому иные обстоятельства. В то время я думала, что это поможет мне переварить все, что произошло. Все это было еще свежо. К тому времени, как я поступила в колледж, развод моих родителей был завершенным всего несколько месяцев. Но написание этой истории не помогло мне так, как я думала.

— Особенно когда кто-то пришел и разорвал ее на части, — каким же я был засранцем.

Убрав пустые миски, я несу их к раковине и мою, пока Пейсли наводит порядок на кухне. Я не удивлен, что она нравится мне в этом месте, которое обычно занимаю только я, но я удивлен, насколько мне это нравится.

Положив чистую посуду на сушилку, я поворачиваюсь и вижу, что Пейсли сидит на стойке. Она держится двумя руками за края, а ее ноги болтаются. Она улыбается мне, ее лицо открытое и ясное, она спрашивает:

— Что дальше?

Неужели я сошел с ума, размышляя о том, каково было бы встать между ее ног? Запустить руки в ее волосы и прижать ее тело к своему, задерживая дыхание, когда наши губы почти соприкоснутся?

Я бы загладил вину за тот неудачный пьяный поцелуй, случившийся так давно. Я бы загладил свою вину в десятикратном размере.

Ее глаза смотрят на меня. Смотрят, ждут. Чего? Когда я сделаю шаг? Хочет ли она этого? Нужен ли ей я? Нужен ли Пейсли Ройс писатель-бездельник, парень, который работает в баре, разбрасывается словами и слишком много чувствует?

Ее грудь вздымается и опускается вместе с дыханием, напрягается на фоне шелковой рубашки на пуговицах.

Я делаю шаг в ее сторону. Затем делаю еще два. Я останавливаюсь в футе от нее, наслаждаясь моментом и ожидая, что она скажет или сделает что-то, что изменит мою траекторию. Воздух между нами заряжен, наэлектризован, по моему телу пробегает ток.

Пейсли произносит:

— В какой-то момент мы должны привыкнуть целовать друг друга. Будет неловко, если наш первый поцелуй произойдет на глазах у моей семьи, — она краснеет. — Не считая того раза, когда мы были молоды и очень пьяны. Это не считается.

— То есть ты говоришь, что хочешь попрактиковаться в поцелуях? — я стараюсь, чтобы мой голос звучал нейтрально, как будто это не самая лучшая новость с тех пор, как я напечатал «КОНЕЦ» в своей рукописи.

— Мы не обязаны, — слова поспешно врываются у нее изо рта. — Если ты предпочитаешь не показывать свою привязанность в присутствии моей семьи, я пойму. Мы можем сказать им, что мы не пара, которая занимается ППЧ (Публичное проявление чувств). Это совершенно нормально.

— Нет.

— Нет?

Возможно, я получу шесть месяцев безвозмездного цифрового маркетинга, но настоящий выигрыш — это возможность быть нежным и ласковым с Пейсли.

— Практика, — растягиваю я это слово, становясь между ее ног и кладя руки на прохладную столешницу по бокам от ее бедер, — делает все идеальным. Подготовка необходима для успеха любого хорошего спектакля.

Я поднимаю брови, ожидая ее ответа. Внутренне все мое тело задерживает дыхание.

Она наклоняется ближе, касаясь кончика моего носа своим. Ее глаза расширены, уязвимы, они ждут, что я сделаю шаг, и говорят мне, что она хочет этого.

С тихим урчанием в горле я говорю:

— Думаю, практика — это…

Стук в дверь отвлекает мое внимание. Я не жду гостей, и любой, кто знает меня, знает, что лучше не заходить без приглашения.

Я отступаю, сжимая переносицу от досады. Разочарование окрашивает выражение лица Пейсли.

Я стараюсь не топать к двери, но мне это не удается. Позади меня раздается мягкий стук — это Пейсли спрыгивает со столешницы.

— Лучше бы это было действительно чертовски важно, — ворчу я, открывая дверь.

Я вздрагиваю, удивляясь, что вижу знакомое лицо.

— Меган?

— Клейн, привет.

Она улыбается. Не так давно эта улыбка делала меня счастливым, и я расстраивался, когда она пропадала. Чем дольше мы встречались, тем более неуловимой становилась эта улыбка, и тем усерднее я старался ее вернуть. Забавно, что то, к чему я прилагал усилия, теперь стало тем, на что мне все равно.

Все, что меня сейчас волнует, — это мой почти случившейся поцелуй с Пейсли. Который прервала моя бывшая.

Я прислонился к двери, надеясь, что мое раздражение не заметно на лице.

— Что случилось? Ты нашла еще какие-то мои книги?

— Эм, нет, — качает она головой. — Я вообще-то надеялась, что мы сможем поговорить.

— О чем?

Она нервно сглатывает. Нервозность — это не то состояние, в котором Меган бывает часто. Одно это заставляет меня быть в состоянии повышенной готовности.

Она показывает на мою квартиру.

— Могу я войти? Я бы не хотела разговаривать в коридоре.

— Нет, — я оглядываюсь назад. — Я занят.

Я не знаю, где Пейсли, но она держится в стороне.

Меган хмурит брови. Она оглядывает меня, изучая, и ее взгляд замирает.

Я поворачиваюсь, думая, что увижу Пейсли, но там никого нет.

Туфли.

Красные туфли Пейсли на шпильках лежат на полу рядом с моим креслом.

Меган прочищает горло.

— Твоя новая девушка знает толк в обуви.

— Да.

Я не знаю, что еще сказать, и не собираюсь поправлять Меган. Если мы позволяем семье Пейсли думать, что я ее парень, то я не против, чтобы Меган думала так же.