Здесь русский дух...

Братьев такие разговоры сильно огорчали. Наскоро поужинав приготовленными матерью сладостями, они выскочили из дому и побежали к реке. Там по вечерам собиралась молодежь. Играли в побегушки, горелки, ловушки, рассказывали друг другу всякие небылицы. Про тех же леших и всякую другую нежить, пугающую по ночам людей.

Вот и на этот раз, наигравшись вдоволь, ребята сели кружком у костра. Девицы, парни. Сидят, болтают, подтрунивают друг над дружкой, а тут еще вдруг разговор о маньчжурах зашел. Неспроста. В последнее время те все чаще стали нападать на русские селения, грабя и убивая людей.

— Слышишь, Петруха!.. Ты вот скажи нам, пойдет маньчжур на нас войной? — обращается к Петру длинный и худой, как кишка, Костка Болото.

— А откуда мне знать? Я, чего тебе, маньчжурский чиновник? — удивился парень.

— Я слыхал, пойдет… Все наши казаки только об этом и толкуют. Вот и батька мой, когда спать ложится, саблю возле себя кладет, — сказал парень.

Петр ничего не ответил, а лишь, взяв хворостину, стал ворошить угли в костре.

— Гляньте, гляньте!.. Никак кто-то к нам топает… — пытаясь разглядеть в сумерках бегущего берегом человека, сказал Костка. — Может, Митяй? Он ведь рассказывал, что пойдет к Демидовской косе ставить капканы.

Точно, это был рыжий Митяй.

— Эй!.. Эй, братишки!.. Послушайте, что я вам скажу!.. — еще издали шумел он.

Митяй, весь какой-то встрепанный и запыхавшийся, подлетел к костру. Махал руками, пытаясь что-то сказать, но от волнения или же от быстрого бега у него перехватило дыхание.

— Там… — наконец выговорил он, указывая на закат, — воровские людишки коней через реку хотят переводить. Побежали, отобьем табун!

Товарищи внимательно посмотрели на Петра — вожака, который был лидером среди казаков.

— Да ладно свистеть-то! Какие еще воровские люди? — сказал Петр.

— Врет он, врет! Признайся же, Митяй, врешь… — загомонила сидевшая вокруг костра молодежь.

— Врать — не мякину жевать. Не подавишься, — с усмешкой заметил Петр.

— Богом клянусь, Петь! Я их как тебя видал… Вместе с конями… Тогда ведь еще было светло, — крестился Митяй.

Петр хитро посмотрел на него.

— Что ж они до сих пор-то не перегнали этих коней? — с ехидцей спросил вожак.

— Видно, подмогу ждут с этого берега… Товарищей своих, — не растерялся Митяй. — Ей-богу, Петь! — снова крестился он.

— И все равно я тебе не верю, — продолжая ворошить уголья в костре, произнес Петька. — Если б это были воры, их давно наш дозор мог заметить и поднять тревогу, а тут тишина.

— Сам дивлюсь, — пожал плечами Митька. — Ведь был дозор-то… Старший почему-то быстро его увел. Хотя, мне думается, он видел преступников. Долго так смотрел на ту сторону… Знаете, кто это был? Хорунжий Верига.

— Верига? И что, он тебя видал? — так и обомлел Петр.

— Не-а, я в траву спрятался… — шмыгнул носом Митяй.

— Чудно все это… Не быль, а сказка какая-то, — протянул Петр.

— Эх! — начал злиться рыжий.

— Брат, может, и впрямь Митька не врет? — подал голос Тимоха.

— Может, и не врет, но только отчего ж это он к нам-то побежал вместо того, чтобы поднять на ноги весь гарнизон? — подозрительно посмотрел на рыжего вожак.

— Ты не понимаешь?.. Да ведь я хотел добыть нам коней, — сказал Петька, даже сплюнув в раздражении от досады.

— Нет коня — нет казака… Не твои ли это слова, а, Петьк?.. — задумчиво заметил Митяй, потоптавшись на месте, и вдруг заявил: — Смотрите… Не хотите иметь своих лошадок — так и быть, пойду поднимать гарнизон. Сбегут тогда преступники.

Казачьи дети примолкли. Сидели и ждали, что скажет им Петька.

Тимоха тоже выжидающе глядел на брата. Ведь уйдут конокрады, и тогда нам не видать лошадей, а не мы ли так мечтали о них? Не мы ли даже во снах их видели?

Кони — это ведь свобода и ощущение полета, хлесткие гривы в лицо, а также копыта, отбивающие ритм галопа, и неведомое чувство движения, не касаясь земли.

— Так говоришь, эти злодеи Амур собрались перейти? — наконец прервав молчание, спросил Митяя Петр.

— Да там, аккурат напротив Демидовской косы…

— Версты две, однако, отсюда… — вздохнул Петр. — Дальше можем и не поспеть, да и неизвестно, сколь преступников будет. Ведь и прибить могут.

— Так мы отцов позовем! — нашелся кто-то из молодых казаков.

У Петьки в голове роились другие мысли. Отдавать победу старшим? Да ни за что на свете! Сами с усами — как-нибудь справимся. Главное — внезапно напасть на врага.

Молодой человек обвел взглядом товарищей, по-прежнему сидевших и во все глаза глядевших на вожака.

— Так, ребята… Бегите домой и берите с собой все, что сможете… Нам все сгодится — и палки, и топоры, и жерди, и колья… Собираемся за околком — у старой сосны.

Оставив девок у костра, парни бросились выполнять приказ вожака. Не все из них тогда пришли к старой сосне. Кого-то родители домой загнали, а кто-то и просто струхнул, хотя десятка два смельчаков все же набралось.

— Товарищи мои… Давайте помолимся на удачу… — предложил Петр.

Те притихли, и было слышно в темноте, как шелестят в молитве их губы.