Здесь так забавно…

Дайте мне глаз, дайте мне холст,
Дайте мне стену, в которую можно вбить гвоздь, —
Ко мне назавтра вы придете сами.
Дайте мне топ, дайте мне ход,
Дайте мне спеть этих пять нелогичных нот —
Тогда меня можно брать руками.

Как много комнат, полных людей —
Прозрачных комнат, полных людей —
Служебных комнат, полных людей —
Но, пока нет твоей любви,
Мне всегда будет хотеться чего-то еще.

Дайте мне день, дайте мне час,
Дайте мне шанс сделать что-то из нас —
Иначе все, что вам будет слышно,
Это «Что вам угодно»?
Может быть, «нет». Может быть, «да».
На нашем месте в небе должна быть звезда —
Ты чувствуешь сквозняк оттого,
Что это место свободно…

Как много комнат, полных людей —
Прозрачных комнат, полных людей —
Служебных комнат, полных людей —
Но, пока нет твоей любви,
Мне всегда будет хотеться чего-то еще.

БГ: — …вспомните время создания этой песни… 1983 год… В этой ситуации с нашей стороны было вполне логично обратиться к «властям» (разумеется, только на таком — метафизическом уровне): мы вам вреда приносить не собираемся. Я говорил как бы: да, меня можно «брать руками», только неизвестно, что из этого выйдет…

Как видите, все повернулось само собой: и руками нас не взяли, а мы остались, какими были.

БГ: — Та или иная идея может быть замечательной, плохо ее применение, которое тормозит движение вперед. При этом мы должны держать в поле зрения высокий ориентир, свою звезду.

— И бороться против окостенелых форм, которые уже не способны не только излучать, но и пропускать свет?

БГ: — Нет. Свету ничто не может преградить путь. Он — внутри человека. Только сам человек и может в себе его погасить, поддавшись, например, омертвелой традиции..

ПОЛЯРНИКИ

Боже, помилуй полярников
С их бесконечным днем,
С их портретами партии,
Которые греют их дом,
С их оранжевой краской
И планом на год вперед,
С их билетами в рай
На корабль, идущий под лед.

Боже, храни полярников,
Тех, кто остался цел,
Когда охрана вдоль берега,
Скучая, глядит в прицел.
Никто не знает, зачем они здесь,
И никто не помнит их лиц,
Но во имя их женщины варят сталь,
И дети падают ниц.

Как им дремлется, Господи,
Когда ты даришь им сны,
С их предчувствием голода
И страхом гражданской войны,
С их техническим спиртом
И вопросами к небесам,
На которые ты отвечаешь им,
Не зная об этом сам.

Так помилуй их, словно страждущих,
Чьи закрома полны,
Помилуй их, как влюбленных,
Боящихся света луны.
И когда ты помилуешь их
И воздашь за любовь и честь,
Удвой им выдачу спирта
И оставь их, как они есть.

ХОЗЯИН