Здесь так забавно…

БГ: — Я сам себя не устраиваю. Я гораздо хуже, чем мог бы быть. Но человек изменяется только работой. Чем больше работаешь, тем лучше становишься…

— Борис, мне не раз от разных людей приходилось слышать слова о необходимости доброго отношения к людям, но чаще это никак не воплощалось в поступках этих людей.

БГ: — Вот в этом-то и беда. Нужно не любить людей вообще, а любить каждого конкретного человека, который оказался рядом с тобой.

— Бывает ближнего полюбить так трудно…

БГ: — Я и не буду его любить, но я по крайней мере постараюсь не бросать его лицом в грязь. За тридцать три года, которые я прожил, я не встретил людей, которых бы воспринимал как своих врагов. Были те, кто по отношению ко мне поступал неэтично. Их немного и у каждого были на то свои причины. Судить их просто, но именно потому, что просто, мне не хочется. Скорее хочется пожалеть.

— Отчего так много строчек, в которых предчувствие конца?

БГ: — Не знаю. Знаю, что во мне это не вызывает печали. Что было, то было, что будет — будет. В старой французской рыцарской песне, которую я нашел у Конан Дойля, поется: «Делай, что должен, и будь, что будет, — вот долг истинного рыцаря». Это мое кредо. А долг определяется совестью.

ДЕСЯТЬ ПРЕКРАСНЫХ ДАМ

Все кончилось так: он долго смотрел в окно,
Потом подошел к стене и одел пальто,
И вышел туда, где снег и ночь,
И сел в трамвай уехать прочь —
Туда, где есть Десять прекрасных дам.

Хозяйка, зевнув, ему подала ладонь,
Сказала: «Еще когда-нибудь зайдите на наш огонь».
А гости сидели за столом
И чадно сосали чай с дерьмом
И пили за
Здоровье прекрасных дам.

И он вышел прочь, куда — он не знал и сам.
Набрав семь цифр, он мерз, подпевая гудкам,
Но трубок никто не поднимал,
Он был один, и мир был мал,
Но все же скрыл
Десять прекрасных дам.

А дома его ждал застоявшийся дым
И десять листов, верных его стихам.
И верь иль не верь, но десять прекрасных дам
Ждали звонка в свою дверь, его звонка.
Десять прекрасных дам.

Я кончил писать и тоже встал у окна, —
Туда, где видна стена и еще раз стена;
И долго стоял. И синий дым
Ел мне глаза, но я был с ним
И пил до дна
Здоровье десяти прекрасных,
Десяти прекрасных дам.

* * *