Здесь умирает надежда

Одна из моих рук запуталась в его волосах, сжимая их в кулак, дергая. Тело содрогнулось, когда он умело провел языком по самой чувствительной части меня.

Я взорвалась. Это просто неописуемо.

Напротив его рта, с моими руками, дергающими за его бархатные волосы. С его пальцами, оставляющими синяки на моих бедрах. Простираясь до тех частей меня, до которых никогда не дотягивался ни один мужчина.

Карсон не задерживался там, пока я дергалась от спазмов. Нет, он снова поднял меня, мое тело налилось свинцом. Через несколько секунд я уже не сидела на своем мягком диване, пол был твердым и восхитительно прохладным. Карсон приподнял мою голову и положил под нее подушку.

Я была не более чем бесполезной марионеткой в его руках после того, как он разорвал меня на части своим ртом.

Карсон навис надо мной, не придавливая своим весом, но его кожа прижималась к моей, его член касался моего чувствительного входа.

Я резко выдохнула, внезапно почувствовав, что хочу от него большего. Внезапно обезумев от потребности, чтобы он оказался внутри меня.

— Малышка.

Слово еле дошло до меня.

Я моргнула.

Глаза Карсона пристально смотрели на меня. Они были дикими. Прожорливыми. Мои пальцы на ногах подогнулись. Я пыталась сопротивляться ему, пыталась умолять его трахнуть меня, не произнося ни слова.

— Я хочу трахнуть тебя грубо, — пробормотал он, его рот был в нескольких дюймах от моего.

Слова проникали внутрь.

Презервативы.

В этом я была абсолютно религиозна, даже несмотря на то, что принимала противозачаточные средства. Не имело значения, насколько я была пьяна, насколько возбуждена, насколько горячим был парень или обещания, которые они мне давали об отсутствии болезней. Я всегда пользовалась презервативами.

Всегда.

Речь шла не только о защите от болезней или небольшой возможности забеременеть во время приема противозачаточных средств. Все дело было в интимности происходящего. Без презервативов была какая-то близость, которую я не хотела отдавать ни одному мужчине.

Я не собиралась хранить себя для брака. Я потеряла девственность в тринадцать лет. Это было грязно, болезненно и длилось меньше минуты. Но в конце концов я познала свое собственное тело, потребности, научила этому парней, с которыми встречалась, и бросила мужчин, которые не хотели учиться.

Нет, человек, с которым я собиралась провести остаток своей жизни — или, по крайней мере, тот, кого я полюбила бы на какое-то время, — не сможет лишить меня девственности. Но я лелеяла идею, что смогу подарить ему что-то особенное.

Как бы сильно я ни заявляла, что любила многих мужчин в своей жизни, я никогда не хотела давать им это. Я наслаждалась этим маленьким щитом, за которым могла спрятаться, дабы убедиться, что они ничего у меня не отнимут.

Я превратила это в нечто большее.

Так что, конечно, я бы не отдала эту частичку себя незнакомцу. Тому, кто вломился в мой дом сегодня вечером. Тому, кто работал на сомнительного преступника. Тому, кого я мельком встретила на улице, когда он фактически пытался похитить мою подругу.

— Сделай это, — прошипела я, мой голос был едва узнаваем.

Карсон не бросился сразу, он ничего не сделал, просто продолжал смотреть на меня, нависая надо мной, прижимаясь членом.

— Как только я это сделаю, пути назад уже не будет, — предупредил он. — Ты будешь моей.

Я зашла слишком далеко, чтобы понять это заявление. А может, и нет. Может быть, я точно знала, что он имел в виду.

Я обхватила его руками, чтобы притянуть ближе, впиваясь ногтями в его кожу.

— Я хочу тебя, — пробормотала я, мои глаза встретились с его.

На этот раз паузы не было. Он ворвался внутрь.

Мои ногти погрузились еще глубже.

Карсон трахал меня сильно, глубоко, с такой жестокостью, которую его глаза обещали с самого начала. Его вес вдавливал меня в пол, моя кожа тлела. Я крепче вцепилась в него, когда он подталкивал меня к новому оргазму, на этот раз более разрушительному, чем предыдущий.

Его губы были на моей шее, зубы задевали кожу. Я царапала его спину.

Мое тело пело для него. Это казалось ошеломляющим и в то же время абсолютным совершенством. Я не думала ни о чем, кроме его веса на мне, его члена, двигающегося внутри, и оргазма, который он разжигал. Мое тело напряглось, когда я почувствовала, как оно нарастает внутри меня, разум затуманился, не думая ни о чем, кроме приближающегося удовольствия. Приближающегося разрушения.