Здесь вам не клан 3

Широкая арка связывает прихожую с гостиной. Вот здесь — картина маслом. Разбитое вдребезги окно, сквозь которое в комнату врывается ветер. Мёртвый штурмовик у радиатора отопления. Второй труп — на роскошном угловом диване, залитом кровью. Телевизор с сумасшедшей диагональю на стене треснул от попадания пули. Журнальный столик встречает меня живописными осколками.

Из гостиной я попадаю в коридор.

По правую руку — длиннющий книжный шкаф. По левую — две межкомнатных двери. Коридор упирается в санузел, а если свернуть налево, то, вероятно, я увижу кухню.

В коридоре ещё один покойник.

Тихие голоса слева.

Спальня.

Вот здесь — настоящая бойня. Два мертвеца у окна, один под ногами. Я узнаю Трофимова. А вот и оперуполномоченный Парамонов — с перерезанным горлом на двуспальном траходроме. Всё залито кровью.

Спальня большая. Гораздо больше, чем у простых смертных. Ступенчатый потолок с круглыми плафонами, источающими молочно-белый свет. Кровать под балдахином, расположена в самом центре. Пара кресел, прикроватных тумб, здоровенный гардероб во всю стену. Выход на балкон с панорамным остеклением. За разбитыми стёклами — предрассветная Москва.

Люди, стоящие посреди комнаты, оборачиваются на звук моих шагов.

Я их знаю.

Девушка — Ким Брукс. Вся из себя в обтягивающем чёрном. Парень... ну, я рассчитывал встретить юного мещанина Глеба Токарева, но реальность превзошла ожидания. Передо мной стоял сильно постаревший... Локис Петраускас. Тот самый тип из сданного в архив дела № 10-А-126. Я узнал его сразу по заострённым чертам лица, тяжёлому взгляду и брутальным усам в виде подковы.

Фишка в том, что литовцу нечего делать в Москве.

На протяжении многих лет этот чувак скрывается от правосудия в параллельных вселенных.

— Ты...

Видимо, на моём лице промелькнула тень узнавания.

Петраускас и бровью не повёл.

— Опусти ружьё, — сказала Брукс. — Поговорим.

Против двоих хрономагов у меня шансы нулевые. Поэтому разговор — единственное разумное решение. Так что я забрасываю дробовик на плечо, но не спешу от него избавляться.

— Вижу, ты покопался в архиве, — сказал Петраускас. Голос у литовца был слегка надтреснутым, старческим. — Знаешь, кто я такой.

— Знаю. А что с Токаревым?

— Нет никакого Токарева, — ответила Брукс. — Мы ввели в заблуждение арманаторы канцелярии.

— Ты работаешь на «Эскапизм»? — задал я прямой вопрос.

— Мы оба, — хмыкнул литовец.

— Послушай, — Брукс отозвала парные ножи, которые до этого держала в руках. Клинки исчезли в мире идей. — У нас мало времени на объяснения. Скоро сюда заявится тьма народа во главе с Волковым. А нам нужно подредактировать реальность таким образом, чтобы всё спихнуть на Токарева.

— И как вы это провернёте?

— Просто, — отрезал Петраускас. — Я совершил путешествие во времени, внёс изменения по схеме МОРа и породил новую версию истории на узком отрезке. Мои действия вызвали приезд группы захвата. И твой приезд, парень, чего не было в изначальной редакции. Понимаешь? Чтобы снять с тебя подозрения, я прыгну в прошлое и начну убивать. Те же трупы, но они появятся раньше.

— Так просто?

— Нет,- хмыкнул литовец. — Всё совсем непросто. Текущая реальность изменится. Поскольку я перебью всех раньше, чем МОР успел дать задание тебе, будут отредактированы твои воспоминания. Автоматически. Всё, что случилось после твоего захода в здание, будет забыто. Как и наш с тобой разговор.

— Как и встреча со мной, — улыбнулась Брукс. — Таким образом мы перестрахуемся. Обманем криминалистов. Если же тебя захотят допросить, менталист увидит, что ты поднялся на этаж, а здесь — куча мертвецов.

— Притянуто за уши, — я покачал головой. — Они не поверят.

— Почему? — насторожился Петраускас.

— Я должен был слышать выстрелы. Или видеть тех, кто спускается вниз. По лестнице или на лифте.

— Мы это предусмотрели, — улыбнулась Ким. — Не обижайся.

Обидеться я не успел.

Ким и Петраускас растаяли в воздухе.

И тут же меня накрыло болью. Нога, плечо. Сами по себе возникли огнестрельные раны. Штанина пропиталась чем-то горячим и липким. Та же фигня — с курткой и свитером.

Выронив дробовик, я повалился на кровать.

Краем сознания отметил исчезновение двух трупов и изменение положения третьего. Попытался зацепиться за ускользающие события последних минут, но всё рассыпалось, подобно песчаному замку.

Перед глазами всё поплыло.

Я потерял сознание.

***

Не люблю я просыпаться в больничках.

Чувствуешь себя... хреново, мягко выражаясь. Ноют заживающие раны, во рту всё пересохло. Пахнет антисептиками. Интерьер не радует разнообразием. Голые стены, квадратные лампы, тумбочка, кровать...

И посреди этого — я.

Беспомощный и ничего не понимающий.

В дурацкой пижаме.

Так, надо разобраться, что произошло. Меня вызвали на задержание хрономага. Вот я еду в машине с тремя канцеляристами. Мы входим в здание. Горзаев остаётся снаружи. Трофимов идёт первым, я слышу выстрелы. Поднимаюсь на площадку пятого этажа — вижу труп штурмовика из группы захвата. На ступеньках валяется помповое ружьё.

А дальше...

Провал.