Здесь вам не тут

— Будьте добры девушка предъявите документы, — попросил старший из них с проседью волос на голове. Он достал из внутреннего кармана удостоверение и показал его. — Московский уголовный розыск. Майор Пахомов, — представился он.

— А в чем дело? — Синтия нахмурила бровки.

— Я все Вам объясню, девушка, предъявите документы.

Синтия поджала губы и открыв сумочку достала паспорт. Протянула майору.

— Так, гражданка Латвии Синтия Петерсоне. — прочитал Майор. В зал внесли купюры на подносе.

— Вот этими деньгами она расплатилась, — сообщила менеджер. Они фальшивые.

— Хорошо это мы сейчас проверим, — улыбнулся майор.

— Что за чушь! — взорвалась Синтия, молчавшая до этого. Это настоящие доллары мне их дал… она запнулась. — А кто ей их дал? Незнакомый мужчина, что пришел к ней на квартиру Грега. У Синтии расширились глаза. — Мне нужно позвонить и я требую пригласить представителя посольства Латвии в Москве.

— Звоните, — пожал плечами майор. Он обратился к менеджеру, вы будете понятой, пригласите еще кого-нибудь.

Синтия лихорадочно набирала номер старшего Амбросина. Сначала играла мелодия, затем незнакомый голос сказал. Слушаю.

— Мне нужен Александр Владимирович.

— Вы обознались, здесь такого нет. И абонент отключился. Пошли гудки.

— Как нет закричала Синтия и попыталась набрать номер снова.

— Пригласите господина Амбросина…

— Тебе сказали уже, такого нет. Ты тупая что ли. Звонят тут всякие.

Через час ее повезли в отделение полиции. А еще через три часа прибыл представитель посольства Латвии. Он был допущен до ничего не понимающей Синтии. Девушка была зареванна и сидела с опухшим лицом.

— Добрый день госпожа Петерсоне. Я представитель консульского отдела Эдгарс Круминьш. Очень печально что вы попали в такую неприятную историю. Мне сказали что Вас задержали за попытку сбыта фальшивых долларов и у Вас нашли белый порошок. Сейчас его проверяют на наличие наркотиков. Вы задержаны на 48 часов. Надеюсь недоразумение скоро разъяснится. Мы будем поддерживать связь с полицией. Крепитесь.

Услышав о белом порошке, что нашли у нее в сумочке, которую вытряхнули на стол в бутике, Синтия резко подняла голову. — Наркотики? — переспросила она.

— Да наркотики, сейчас проходит экспертиза. Вам лучше рассказать сотрудникам полиции всю правду госпожа Петерсоне.

— О боже! — Синтия схватилась за голову. — Меня подставили! — Она подняла горящий взгляд на собеседника. Прошу Вас позвоните Господину Амбросину Александру Владимировичу. Сообщите ему что со мной произошло. Она ухватила его за рукав. — Его офис…

— Простите. Но я не уполномочен решать такие вопросы. И не могу вмешиваться в действия полиции. Всего доброго. — Он высвободил руку и пятясь вышел из камеры, где содержалась Синтия. Дверь за ним закрылась. Еще через два часа пришли полицейский и человек в белом халате. Он сообщил, что хочет взять смывы с ее рук и срезы ногтей. Синтия глянула на ухоженные ногти, спрятала руки за спину.

— Ногти не дам. — Решительно заявила она. И с вызовом посмотрела на мужчин. То что молодой парень полицейский оценивающе присматривался к ней ее очень задело. Она почувствовал на себе его липкий очень неприятный взгляд, который ощупал ее грудь, прошелся по паху и остановился на ногах. Полицейский молодой сержант с какой-то непонятной ей радостью ухмыльнулся. И улыбка его была как у хищника перед жертвой, которая понимала, что ничего уже сделать не может. Она лишала сил к сопротивлению и приводила к отчаянию.

— Оказание сопротивления сотрудникам полиции, наказывается по закону.

Произнес сержант и снова жадным взглядом оглядел девушку. Синтия не выдержала и вновь заревела. Вытащила руки из-за спины. Под утешительные слова мужчины в белом халате, — ну что вы девушка это совсем не больно, — безропотно снесла экзекуцию над своими ногтями и когда двое ушли, зверьком забилась в угол на нары. Ей было холодно страшно и камера воняла так что ей хотелось тут же на месте умереть что бы не чувствовать эту вонь, не видеть свой позор. Она уже поняла, что ее ловко подставили. И виной всему был ее злосчастный звонок отцу Грега. Тот оказался еще большим подлецом, чем его сын. И попользовался ею и рот заткнул, засадив в тюрьму. Но она еще жила надеждой, что это все недоразумение и оно скоро закончиться. Что была совершена нелепая ужасная ошибка. С ней такого не могло быть. Она не наркоманка и это скоро выясниться. Человек такое упорное создание, что никогда не хочет расставаться с надеждой на лучшее и надеется на великий авось.

День ее не тревожили, а вечером повели на допрос к следователю.

Мужчина лет сорока сидел обложенный бумагами. Он мельком глянул на вошедшую и рукой показал на стул напротив. — Присаживайтесь. Одну минутку. — Разобрав листы, он посмотрел на девушку. Сочувственно произнес, — плохо выглядите, гражданка Петерсоне. Синтия подняла на него измученный взгляд.

— А что в тюрьме можно выглядеть по другому. Я не принимала душ. Не умывалась. Сижу одна.