Здесь вам не тут

— Чеботы надо с делать, пришел он к выводу, а то постоянно рву рубаху на портянки. В конце концов я сапожник или… — договаривать он не стал, а просто поставил левую ногу на шкуру в то место где было поменьше дырок и с запасом стал ножом отрезать кусок. Работа шла туго, костяной нож, это не металлический и чтобы отрезать нужный пласт, Матвей два раза его точил. При этом прочность ножа терялась. Он специально поглядел на его состояние после первой заточки.

— Костяной сапожный нож. Самоделка. Урон колющий восемь. Урон режущий пять.

— Состояние — шесть из восьми. Бонус — плюс один к ловкости. (при использовании).

Но не смотря на это Матвей продолжал трудиться. Он вырезал два подходящих куска и стал нарезать полосы. Закончив с кожей из кучки своих трофеев достал тонкую косточку. Обреченно вздохнул представляя сколько труда и времени у него займет заточка кости и принялся за работу.

Что бы скрасить свой труд запел детскую песенку — в траве сидел кузнечик… За монотонным трудом подумал, — как жалко кузнечика. Пришла лягушка и съела кузнечика. Все как в жизни. Приходит сильный и забирает у слабого. Вот так у отца отобрали землю молодые хваткие ребята. Пришли и сказали: — мужик продавай землю и предложили гроши. Отец отказался и тогда ему сожгли курятник. Отец ничего тогда Матвею не сказал, а позвонил этим ребятам и согласился продать свой пай земли. У них же остался работать трактористом. И Матвею не позволил разбираться с ними.

— У Синцевых дом спалили, сынок и свиньи, и корова погибли, и жить им негде. Да… и никого не нашли. А поджигатели они вон на «лексусах» ездят. Что их искать? Плетью, Матвей, обуха не перешибешь. Лучше остаться с малым, чем все потерять. У Матвея заныло сердце, — где же ты справедливость прячешься? Почему правда попирается? И почему с этим ничего поделать нельзя? Меняются правительства, губернаторы, мэры и все остается как и прежде. Люди прячутся словно страусы засунув голову в песок в играх, ища там лучшей доли и все больше уходят от реальной жизни. Интересно кто-нибудь разбогател играя? Или это сплошной обман?..

За размышлениями он незаметно создал новый предмет.

— Вы использовали подручные материалы и создали новый предмет, назовите его, что бы посмотреть его свойства.

Матвей долго не думал. — Сапожное шило, — произнес он.

Вы создали новый предмет Костяное шило. Свойства — ловкость +1. (При использовании).

— Состояние шесть из шести.

— Вот и хорошо. Ловкость ох как мне пригодиться, удовлетворенно проговорил Матвей. Теперь ему предстояло подумать как шить эти свои чеботы.

Он достал нитки из паутины и отрезал от мотка кусок. После этого решительно взял в руки один из вырезанных пластов и просто не заморачиваясь стал прокалывать дырки. Он хотел сделать что-то похожее на лодочку. Сначала он связал нитками носок чебота. Было трудно узлы не вязались, но потрудившись час, он смог сформировать нос будущей обуви. Поглядев на труд своих рук скривился. Вид был неказист.

Он приставил ногу отмерил размер по пятке и тоже стал прокалывать дырки. Не успел он проколоть последнюю дырку. Как чебот в его руках развалился.

— Какого… что случилось? — вслух выразил свое недоумение Матвей и получил сообщение.

— Создаваемый вами предмет потерял прочность и разрушился.

— Как это разрушился? Я только дырки проколол… Матвей запнулся. — Дырки! Все дело в дырках! Он старался сделать обувь покрепче и на свою голову проколол много дырок. А система приняла это за порчу вещи. — Нехристи! — воскликнул Матвей, — как можно так небрежно стряпать программы? Разве можно дырками испортить кожу? Хочу написать жалобу.

И тут же пришло сообщение. — Какую жалобу вы хотите написать администрации?

— Поправьте скрипты в программе по работе с материалами. Кожа от дырок ломаться не может.

— В вашей жалобе отказано на основании…

Дальше Матвей читать не стал. Он и так знал, что согласно таким то пунктам договора и… — Шарлатаны, — проворчал он. — Везде жулики и халтура.

— Значит нужно подстраиваться к системе, размышлял он, разглядывая оставшийся кусок. Что из этого может выйти? Лишь сандали. Значит буду делать сандали, — решил он и учитывая неудачный опыт, разрезал кусок кожи в длину на две половинки и стал к одному из кусков прилаживать полосу. С одной стороны проколол дырку затем с другой, потом продырявил полосу. Связал это нитками и посмотрел на получившийся предмет. — Да уж! — вздохнул рассматривая сандаль, — в таких даже в гроб не положат. Хоть и видимость была слабой, но убогость получившейся обуви резала глаза. Не сандаль, а шлепки.