Здесь водятся чудовища

Ник решительно продвигался к светящейся впереди точке, прикрывая глаза от её слепящего блеска. Итак, он шёл прямо туда, где мог быть центр города, хотя и не имел никакого понятия, действительно ли это именно так. То, что он считал центром, представляло открытое место, где сходились пять широких улиц, по одной из которых он сейчас шёл. Он уже мог видеть, что форма, ограничивающая обозреваемое им пространство, напоминала пятиконечную звезду, к каждому концу которой подходила улица.

Теперь, когда он оказался ближе к самому источнику света, его сияние уже слабее сказывалось на нём, и Ник смог распознать его форму. Потому что подобную он видел и в своём собственном мире и знал, что она имела очень древнее происхождение.

Прямо в центре звезды возвышалось гигантское изображение египетского креста… Т-образная фигура, увенчанная кольцом. Казалось, что он изготовлен не из того материала, что стены башен, а из красноватого металла. По центральным контурам его расположены сияющие драгоценные камни. Но камни ли это? Слышал ли кто-нибудь о драгоценных камнях таких размеров, о камнях, которые невозможно было бы обхватить двумя руками?

Именно из них вырывался тот свет – зелёный, синий, белый… но не красный и не жёлтый. Так как лучи этого света проходили выше уровня его головы, то Ник решил, что высота креста равнялась четырёх или пяти этажному дому.

От креста исходило излучение такой силы, что он чувствовал слабость и головокружение. Пошатываясь, Ник отступил назад. Был ли этот крест источником безопасности для «людей»? И что питало его? Он не видел никаких намёков на машины и агрегаты. Или это какой-то приёмник или усилитель-ретранслятор?

Ник дрогнул. Потому что первый раз неприкрытый страх разорвал его изумление. Это зрелище – подавляло. Его кожу покалывало, головокружение нарастало. Он должен уходить.

Но мог ли это сделать? Эта улица… Кое-как он сумел повернуться, хотя огни камней едва не ослепили его. Там… был выход…

Спотыкаясь, он попытался бежать, направляясь к широкой улице. Но его движения напоминали барахтанье в глубокой грязи. Что-то с жадностью вытягивало его силы, сами жизненные силы куда-то уходили из него. Он должен бежать!

Ник спотыкался, падал, но всё-таки как-то вставал на четвереньки и полз дальше… С обеих сторон от него поднимались здания, теперь он полз уже по улице, но продвинулся не очень далеко. И у него больше не было сил, чтобы добраться до её конца…

Ник задыхался, у него прерывалось дыхание. Теперь ему казалось, что воздух вокруг него куда-то исчезает, он не может вобрать его в лёгкие… его охватило удушье.

Он лежал пластом, вытянув вперёд руки, и его пальцы всё ещё слабо двигались, пытаясь отыскать хоть какую-то щель между панелями тротуара, в которую они могли бы вцепиться и ещё подтянуть его вперёд, хотя бы на дюйм или два…

– Идём!

Он услышал это? Ник всё ещё пытался двигаться. Он почувствовал на своих плечах чьи-то руки, которые потащили его подальше от звезды, вдоль по улице, прочь от гибельного влияния египетского креста. Он не мог собрать достаточно сил, чтобы поднять глаза и рассмотреть, кто или что пришло ему на помощь. Это не Герольд… Герольд был его собственной иллюзией. Строуд? Мысли его путались и ускользали. И он больше не думал, кто на самом деле спасает его.

Покалывание кожи ослабло. Но он не мог восстановить своих сил. Тем не менее, он почувствовал, что его больше не тащат за плечи, и с большим трудом перевернулся на спину, так что смог разглядеть своего спасителя.

На этот раз её черты не были размыты рассеянным туманным светом. Она выглядела абсолютно отчётливо и казалась вполне материальной. И на её щеках не было слёз.

– Рита.

Должно быть, он произнёс её имя вслух. Или, подобно Джереми, она смогла прочесть его мысли.

– Да, я Рита. – В её речи была та же бесстрастность, что и у Герольда.

Но лицо её не было столь невыразительным, как лицо Авалона. В нём виделся интерес и что-то ещё. Ник подумал, что она изучает его, так же, как изучают инструмент, прежде запустить его в работу.

– Ты мог умереть… там. И ты не из Семьи. – Она делала утверждения, не задавая вопросов.

– Ты одна здесь? – спросил он.

– Одна? – Было очевидно, что вопрос удивил её. Она посмотрела по сторонам, как будто видя то, чего он видеть не мог, и была поражена его словами. – Одна… почему… – Затем примолкла. – Ты не из нашей Семьи, – повторила она. – У тебя не такое зрение. Нет, хотя ты и не можешь видеть, но я не одна. Зачем ты пришёл, раз ты не из тех, кто с Авалоном?

– Узнать, каким образом город защищается от нападений. Твои люди… они в опасности. Им нужна защита.

– Для Семьи нет никакой опасности. Остальные могут получить безопасность, если попросят её. Это известно. Я приходила к ним, и они прогнали меня. Они слепы и не желают прозреть; они глухи и не желают слышать. Они… – В первый раз её голос дрогнул. – Они пропадут, потому что сами выбрали это.

– Они сказали, что ты изменилась.

– Да, я выбрала Семью. Смотри. – Она присела на колени рядом с ним и положила свою руку рядом с его рукой, не касаясь её.