Здесь все взрослые

Сесилия и Август побежали вдоль квартала и заскочили в здание муниципалитета, там был самый пристойный общественный туалет. Они зашли в одну кабинку вместе.

– Если честно, я нервничаю, – призналась Сесилия. – Не из-за себя, из-за тебя. Ты точно готов? Знаю, я тебя уже спрашивала, но боюсь, как бы кто не наговорил тебе гадостей. Ты решился, потому что я врезала Сидни?

Август поставил рюкзак на стул и вытащил из него длинное платье. Сесилия узнала платье из секонд-хенда, оно висело на манекене в витрине. Бледно-желтое, из семидесятых, материал – полиэстер, взбитые рукава. Наверное, для танцев.

– Сесилия, – произнес он. – Дело не в тебе.

– Знаю, что не во мне. Просто не хочу, чтобы вышло, будто это я тебя на это толкаю, а ты еще не готов.

Август – Робин! – разгладила платье и прижала к телу.

– Обещаю, – сказала она. – Не будь я готова, я бы никогда на это не пошла. – И через голову стянула футболку.

На ней оказался подбитый ватой бюстгальтер, на Сесилии был точно такой же, и ее сердце чуть прыгнуло – у нее с Августом гораздо больше общего, чем ей поначалу казалось, и сколько всего им предстоит обсудить. Сесилия взяла из рук Августа платье, расстегнула молнию и протянула раскрытой стороной своему другу. Август легко положила руку на плечо Сесилии и влезла в платье, а уже потом стянула со своих бедер джинсы. Сесилия завязала шнурок вокруг шеи – и вместе они посмотрели в зеркало. Все, превращение состоялось. Август сняла с себя мужское обличье.

– Привет, Робин, – улыбнулась Сесилия.

Робин взглянула на нее в зеркало. Рядом стояли две девочки. Робин выпростала волосы из пучка, и они упали на плечи. Сесилии вдруг открылось будущее: Робин взрослая, она очень гордится тем, что сделала, гордится собой. А у Сесилии на то, чтобы уложить волосы, никогда не уходит больше минуты. Сесилии удалось заглянуть и дальше: в отдаленном будущем их класс собирается на вечер встречи, первый, на который Сесилия уговорила Робин прийти, и вот к ней, возле чаши для пунша робко подходит Сидни Фогельман, а Робин вся из себя такая грациозная, спокойно беседует с кем-то, кто в школе по-настоящему ей нравился. Сидни извинится, и разговор будет протекать в рамках приличия, а потом даже неловко увяжется за Робин в туалет, чтобы ее не потерять.

Портер стояла рядом с Ники перед «Стрижем красиво». По другую сторону от нее Эллиот и Венди изо всех сил пытались помешать близнецам исчезнуть в толпе. Астрид и Берди находились внутри, Джульетта тайком курила за углом. Французы – вечные подростки, роскошные и бессмертные.

– Ее платформа первая, – сообщила Портер, дергая Ники за рукав.

И тут же об этих словах пожалела – получается, что Портер и ее мама знают о жизни Сесилии куда больше, чем недавно приехавшие Ники и Джульетта, знают ее учителей и друзей. Вернее, друга. Хоть это им известно, и на том спасибо.

– Нервничаю, – признался Ники. – Сам не знаю, почему, а нервничаю.

Вернулась Джульетта, протянула руку через колени Портер, как ремень безопасности, и Ники взял ее. Портер хотела превратиться в невидимку, не тут-то было – руки Ники и Джульетты крепко обхватили ее массивный, прочный, заполненный живым существом шар. Младенец, как по заказу, лягнул ногой, и Ники с Джульеттой посмотрели на свои руки, будто их касание привело к крошечному землетрясению.

– Это она? – спросил Ники.

Джульетта кивнула, потому что матери знают. Левой рукой Джульетта держала за руку Ники, а правую прижала к животу Портер. Ребенок тут же дрыгнул ногой в ответ.

– Bonjour, – поздоровалась Джульетта мягко.

И посмотрела на Ники. Наверняка, подумала Портер, они сейчас вспоминают живот Джульетты, когда в нем была Сесилия, чудесная, невидимая рыбка. К ее животу люди прикасались постоянно – знакомые в магазине, доктор Макконнелл, какие-то шапочные знакомые, ее мама, Джереми, – но так, будто встретили симпатичную собачку на улице: ах, какая очаровашка. Впрочем, слезу не пускал никто. Просто эти люди сталкивались с беременностью раньше, с той, что была для них важна, и благодаря Портер они, как на машине времени, окунались в собственные воспоминания. А Ники и Джульетта – дело другое. Ее ребенок им близок, значит, и она тоже. Фактически она уже мать. Это произошло. У нее в животе растет ребенок. Она его слушает. Она к нему внимательна.

Вдали раздались аплодисменты – парад начался. Айдан и Захари заулюлюкали, Эллиот и Венди подняли их в воздух – каждый родитель по одному ребенку. Ники повернулся и постучал в окно «Стрижем красиво» – просигналил маме. Портер и Джульетта тянули шеи – платформы отправились в медленный путь. Казалось, они наблюдают за заплывом морских чудовищ.