Здоровый эгоизм. Как перестать угождать другим и полюбить себя

Он имел репутацию джентльмена, каждый, кто был с ним знаком, знал, что он придерживает двери, уступает место и помогает носить сумки. Он настаивал, что именно он будет платить, когда приносили счет, водил своих племянниц покупать платья на выпускной и присматривал за кошкой соседки, когда она куда-то уезжала. Если женщины были счастливы, он был счастлив. Тогда он нравился себе и на более глубоком уровне чувствовал безопасность, будучи их героем, джентльменом, которым его воспитывали. Ощущение безопасности, однако, всегда было недолгим. Он понимал, что не был искренен в своих стараниях угодить или, по крайней мере, что был честен не до конца, утаивал что-то. Когда его соседка возвращалась домой, он злился, если она не приглашала его выпить. После похода по магазинам с племянницами он чувствовал себя отвергнутым, если после этого они решали навестить друзей на следующих выходных.

Будьте осторожны со своими желаниями

«Будьте осторожны с тем, как вы преподносите себя», – предупредила я его однажды. Мэтт держал бизнес по одариванию людей счастьем, и он рекламировал свои услуги баннером, на котором могло быть с успехом написано: «Если вы счастливы, то и я счастлив». Люди, принимавшие его предложение, ожидали, что он будет охотно угождать им, ведь именно это и говорилось в рекламе, и они были сбиты с толку, когда поток его щедрости иссыхал или он выставлял им большой эмоциональный счет. Мэтт привлекал дружбу и отношения, обещая неограниченное одностороннее внимание и удовольствия. Он начинал с рыцарства и лести, вел себя наилучшим образом, чтобы купить внимание женщин на время, но неизбежно начинал обижаться на них за то, что они не могли разглядеть его лицо через маску, и в итоге он отворачивался от них и лишал своей любви. Когда он прекращал угодничать перед ними, они удивлялись и расстраивались (естественно), и это укрепляло его веру в то, что только его угодническая версия приемлема. Как только они больше не были счастливы, Мэтт тоже не мог быть счастлив, и он переключался на кого-нибудь еще.

Если мыслить реалистично, искренний слоган Мэтта мог содержать надпись: «Если вы не счастливы, то я не могу быть счастлив», но это, пожалуй, привлекало бы меньше клиенток.

Как вы «рекламируете» себя?

Что ваш слоган говорит о вас?

Что вы неосознанно предлагаете окружающим? Как вы обещаете угодить людям? Подумайте об искренних, настоящих отношениях, которые вы хотели бы предложить, в которых были бы собой, а не исполнителями желаний. Что вы хотите предложить такое, чтобы принимало в расчет и ваши нужды, и нужды другого человека? Если мы можем рискнуть привлечь людей тем, кто мы на самом деле есть, не прячась за красивым фасадом, то в нашу дверь будут реже стучаться, но те, кто постучится, будут подходящими нам людьми, достаточно устойчивыми, чтобы удовлетворять свои потребности и быть рядом с нами, принимая наши потребности. Перепишите свой слоган и гордитесь тем, что предлагаете.

Идрис и Мэтт оба старались быть такими, какими, по их мнению, люди хотели их видеть. Они вели себя так, чтобы закрыть свои потребности и чувствовать себя частью стаи. Если детьми мы никогда не чувствовали защиты стаи, то могли бы научиться жить без нее и найти другие способы оставаться в безопасности. Если наши чувства никогда не были важны, то из стремления защитить себя мы можем решить, что нам все равно. В случае со многими моими клиентами-мужчинами именно так и зарождается Резистор.

Поучительная история

Знакомая фигура в моем терапевтическом кабинете – мужчина, ошеломленный шоком после развода.

Это не редкая история: мужчина, который много работал годами, платил по счетам дома, продвигался по работе и вдобавок зачастую с малого возраста чувствовал ответственность за кого-то еще. Он выживает под давлением показывать результат, сопротивляясь эмоциональной ответственности за отношения в своей жизни. Стараясь уйти от домашних обязанностей, он жаждет свободы и независимости, веря, что заботиться о себе будет бесконечно проще, чем заботиться о всех остальных

В случае одной из пар, с которой я работала, таким был мужчина, который жаловался, что должен быть «сиделкой», когда его жена уходила куда-нибудь на один вечер, хотя речь шла о его собственных детях. Если она предлагала ему сходить с детьми в парк на выходных, он реагировал так, будто ему это навязывают, бубня: «Папа сегодня работает няней». В стае его друзей тоже почитали такой кодекс Резистора. Они с товарищами смотрели в пабе спорт на большом экране и, заказывая по последнему пиву на дорожку, делились боевыми рассказами о том, как жены держат их под каблуком. Братья по оружию, они утешали друг друга, когда приходилось заканчивать попойку и «возвращаться к женушкам». В конце концов его жена устала быть ему тюремным надзирателем, постоянно упрашивая его проявить интерес к своим детям или провести время с ней, в ответ получая только закатывание глаз, и положила конец отношениям.