Здравия желаем, товарищ Эрот !

Почему у рыжих? не стерпел я. У Любани тоже золотые такие кудряшки.

Кеше похвастаться было нечем, и он деловито заметил:

Значит, красятся, курвы!

Да нет, вряд ли, не согласился я.

Точно, точно, настаивал Кеша с видом знатока.

И тут послышался голос из его каюты:

А кофе в постель? Кеша откликнулся мгновенно. И мы с Димкой решили не отставать. Собственно, кофе был давно готов, а подносы и чашечки дело минутное. Ну и, конечно, операция "кофе в постель" обернулась новой вспышкой страсти.

Потом было решено позавтракать как следует, всей компанией, за общим столом. Девочки ушли в душ, а Никодим занялся кухонным компом, вкладывая в составление программы не только всю душу, но и подключая к сырьевому блоку все продуктовые резервы корабля. Например, неведомо откуда возникли колумбийские бананы, финские сбитые сливки, ореховые хлебцы с Марселя-V и настоящий горячий шоколад по роттердамскому рецепту. Все это, уверял капитан, невероятно повышает потенцию.

Коммунисты, ядрена вошь! сказал я. Солдаты партии! Маньяки вы сексуальные, а не советские офицеры.

Оставь, Эдуард! У нас перестройка, отшучивался капитан.

А Кеша спросил:

Неужели ты до сих пор думаешь, что это провокация?

Не знаю, сказал я сквозь зубы.

Я действительно не знал. Чем прекраснее было все вокруг, тем больше сомнений зрело в душе.

Ты, может, думаешь, что они и Бардачева выдумали? И перестройку? продолжал допытываться Кеша.

Не они, а ЦРУ, назидательно, но с явной иронией поправил Димка.

А я опять сказал:

Не знаю. И зря вы смеетесь насчет ЦРУ.

Так ты бы запросил Землю по своим каналам, разумно предложил капитан.

Еще двенадцать часов связи не будет, мрачно сообщил я.

А по мне так и не надо никаких проверок. Я вчера у Верки минут пять бюстгальтер расстегнуть не мог. Замочек с браком. Такие, знаешь, только в одной стране делают.

Точно, точно, а у Наденьки трусишки фабрики "Большевичка".

Какая американка их оденет? Смеешься, что ли?

Они агенты, процедил я, хотя уже и сам не слишком верил в это.

Не хотел верить. Но, черт возьми, был обязан! Однако я до сих пор так и не вытянул из Любаши ни-че-го! И впервые в жизни ощущал интеллигентскую неловкость, слушая запись, сделанную в душевой, когда там мылись наши гостьи.

Могучие парни эти дальники, правда?

Мосик орел! Простоват, конечно, но опыт чувствуется.

А Эдичка такой смешной, девоньки, я не могу!

Не зря мне по "оральнику" одни пятерки ставили. Этот Казанова теперь от меня просто без ума...

Слушай, а Эдичка-то сначала ни черта не понял, ну такой смешной, а потом когда я объяснила... Ой, девчонки, это же просто вампир!..

Но главное, слышите, я сама сколько раз приторчала, бабы! Это вааще!

Ну, ещё бы, дорогая: коньяку нахлесталась, лапки в стороны и до полной отключки!..

Ой, девочки, а завтра улетать... Может, плюнем на кооператив, останемся?

На кооператив ты можешь плюнуть. Деньги личное дело каждого. А вот из комсомола вышибут за срыв графика плановых мероприятий.

Ты что, дуреха? Кто в этом году в партию собирался? Забыла уже?

Да ну её в баню, эту партию!

Тише, Надюха! Соображаешь? Здесь же наверняка слушают, как и всюду.

А и пусть слушают! Что я, своих ребят не найду в Комитете? Любаня поможет. Поможешь, Любаня? Ну и все в таком же духе. "Если они агенты, устало думал я. То это не просто суперкласс, а ультрасуперлюкс-класс. И значит, надо сдаваться. О чем я, господи? Ведь если так, то я уже давно сдался. С потрохами. И Партию продал, и Комитет за золотые кудри".

А потом прошло двенадцать часов, и появилась связь, но я не стал давать никаких запросов. Я только ребятам сказал, что да, есть подтверждение, чтобы они успокоились на мой счет. А сам успокоился чуть раньше.

Знаете, после чего я понял, что эти шлендры наши, расейские? Нет, не после того, как они блины принялись печь. И не после того, как перед прогулкой в открытый космос под скафандры стали драные колготки натягивать. Даже не после того, как Любаша оказалась сотрудницей Комитета и мы с ней вспомнили уйму общих знакомых в разных отделах и управлениях.

Это все было позже. А понял я, что девки свои в доску, когда они плюнули на контракт, на родной кооператив, на земных начальников на всё! и решили остаться с нами до конца полета, а может, и дольше. На вопрос же, не будет ли у них неприятностей с администрацией и с райкомом, Верка загнула такую фразу, какую ни одному американцу ни в одной спецслужбе на Лэнгли-VIII за всю свою жизнь не придумать.

Для этого мало русский язык изучить, для этого надо русским родиться! "Свои", понял я. И вздохнул спокойно.

А позже их вызывал начальник ЭСДК Госкомсекса. Я сам видел противную морду этого главного космического сутенера Советского Союза, и он грозился передать дело в наше ведомство, а это означало, что Минмежгалтранс не переведет денег и кооператив "Суперсекс" просто разорится. Верка ершилась, кричала что-то о законах в демократическом обществе, о правах человека, о перестройке, как всегда, а Надя хохотала непрерывно. Как сумасшедшая. И только Любаша молчала. Она-то лучше других понимала, чем все это может кончиться.