Здравствуй, 1985-й

– Техничный, но бьёт не сильно, нет силы в ударе, у тебя, наоборот, силы много и техника хороша. Не бойся обострять, работая по корпусу, голову он прикрывает хорошо, да и пластичный. Ты проигрываешь по моим подсчётам, рискуй!

Вышел заряженный и уверенный в себе, пошёл на сближение, тот грамотно пятится, уходя от углов, пару раз достал меня по лицу, но не сильно, а вот я когда смог до него дотянуться, то потряс его всего целиком. Парень упал на колени и не мог продышаться.

Врач на ринге. Ничего, жить будет паренёк, но меня запомнит.

Вечером пригласил Лену с Олей на бокс, отказались, дела у них. Знаю, какие дела – обоих Петров окучивать. Да и шут с ними. С Петьками, а за Лену я ещё поборюсь.

Финал у Казаха не задался, его соперник делал с ним, что хотел, большой будет мастер, не уверен, что и я сейчас с ним справлюсь. Правда, сосед мой достоял до конца. Всё-таки у «мухачей» редки нокауты.

Я на свой финал вышел спокойным, у меня будто уровень апнулся после вчерашнего боя, стал себя чувствовать сильнее, всё вижу, всё могу. Нокаут. Ну его!! Дотягивать до подсчёта ударов не хочу, беспредел возможен. А так, нет тела – нет дела. В смысле, тело – вот оно, но победить оно никак не может, так как не мычит, не телится после акцентированной двойки в челюсть - нокаут! У тренера как камень с души упал, одна победа, один финал, это я вам скажу немало!

– Толя, первый разряд тебе не получить, – попытался он огорчить меня.

– Боёв мало с перворазрядниками? – спросил я, вспоминая советскую систему.

– Там не так, было бы первенство края, а не первенство города, хватило бы. Три боя победил, в турнире четыре перворазрядника, чистый первый разряд, – пояснил Игорь Леонидович. – За второй поборемся, там надо десять боёв, а у тебя девять, но твой соперник в одной шестнадцатой из-за травмы не смог. В крайнем случае, проведём ещё турнир, в нашем Октябрьском районе.

Наградили меня по-королевски! Кубок, значок, почётная грамота, чехословацкие кожаные перчатки! Теперь у меня свои будут. И для нашей секции подарок – кожаный мешок. У Бейбута вместо кубка – вымпел.

Тренер наказал завтра быть с утра в зале, будет кто-то из начальства нас поздравлять, намекнул на подарки.

Заходим в общагу и видим толпу народа около дверей соседок, в том числе и воспитателя Игоря.

А что случилось?

Глава 12

В коридоре толпятся человек десять наших с Бейбутом одногруппников и заглядывают в комнату. Игорь стоит, скрестив руки на груди, и смотрит на одного из Петров – Колесникова. Пётр полуодет, причем не хватает у него нижней части одежды, ну кроме плавок.

– Игорь, что тут произошло? – пытаюсь заглянуть в комнату к Лене.

– Стекло разбили, и вот этих гавриков словили, – ухмыляется неприятно он и, указывая глазами на кубок в руках, спрашивает. – Что за кубок, что за перчатки?

Мне не нравится, что он загораживает диспозицию в комнате, но я отвечаю:

– Чемпионом города стал по боксу, Бейбут – финалист.

Быстро открываю дверь и кидаю трофеи за порог своей комнаты, финалист поступает также. Потом, резко отодвигаю плечом и Игоря и Петра, и сразу вижу, что творится в комнате. На своей кровати сидит, по всей видимости, неодетая Лена, спрятавшись под одеяло почти с головой. Рядом стоит торжествующе возмущённая соседка Оля, и в комнате разбито окно, через которое виднеется второй Пётр – Малышев.

– Штыба, ты чего себе позволяешь? – пытается вытащить из комнаты меня Игорь.

Как-то моментом зверею, и, толкнув его в корпус, говорю:

– Руки убрал, воспитатель! Ты чего тут устроил за цирк? Время отбой, а ты собрал толпу народу и к девочкам вломился.

Ответить он, конечно, не может, так как молча офигивает от моей дерзости.

– Они, она, он стекло разбил, – заканючил Колесников.

Эээ, да он походу бухой ещё! Надо прекращать всё это собрание.

– Так! Все по комнатам, кино закончилось, – кричу я и начинаю подпихивать всех от входа, закрывая дверь в комнату соседок.

– Ты, Толя, не командуй тут, ещё и толкнул воспитателя! – заблажила одна из девочек, не из нашей компании.

Легонько беру её за шею, и оттаскиваю от двери, которую она пытается опять открыть.

– Бегом я сказал по комнатам, считаю до двух, уже раз! – кричу остальным.

– Два! – в азарте, почти радостно, кричит Бейбут, и начинает бить по корпусу сначала Петра, а потом и ещё двух парней, которые стояли у двери.

Пару мгновений и – перед дверью два парня, Игорь и Петр, оба расстроены и злы, только Пети еще и досталось. Остальные рассосались, не желая ввязываться в ссору с нами.

Захожу в комнату, ища штаны Колесникова, нахожу их на стуле, кидаю в коридор и говорю голове в окне:

– Петя! Бегом в общагу!

– Пошёл ты, – слышу пьяное бахвальство в голосе Малышева.

– Бейбут, да оставь ты Петю! Хватит ему! Сбегай по дружбе на улицу, Малышева притащи сюда.

– Да по лицу не бей! Сильно! – кричу уже спине Казаха, которому такое развлечения явно по душе.

– Ты знаешь, что они тут делали? Я в окно видела! – радостно сообщает мне Ленина подруга, которая, как выяснилось, ей совсем не подруга.