Здравствуй, Даша!

Николай Михайлович подробно объяснил, чего он хочет от артиста, на пальцах показал, как нужно выходить и что при выходе делать на сцене, а потом на личном примере продемонстрировал все то, что Костальцеву предстояло повторить, а именно тот кусок мизансцены, когда Никита на сцене оставался один. В общем-то, ничего сложного. Изобразить опоздавшего на свидание парня и не обнаружить любимой на месте, нервно закурить, теряясь в догадках, приходила Шурка уже или ушла, не дождавшись его, либо еще не приходила, и он пришел первым, – особого труда не составляло. Костальцев математически точно повторил Никиту в исполнении Николая Михайловича. Тот его похвалил за меткость глаза и цепкую память, но от Костальцева требовалось другое.

– Понимаешь, – сказал ему Николай Михайлович, – ты должен показать мне Никиту таким, каким был бы ты сам, оказавшись на его месте. Представь себе себя. Включи воображение.

– Я попробую, – кивнул Костальцев и вернулся на исходную. Ему удивительно нравилось находиться на сцене. Он и не подозревал никогда, что ему может понравиться лицедейство. Отец Костальцева всячески ограждал сына от подобных занятий и категорически запрещал участвовать в любых школьных мероприятиях и сценках, заявив, что не дело настоящего мужчины кривляться как обезьяна. Это удел немощных и ущербных. Настоящий мужчина – бизнесмен, добытчик денег, волевой делец. Кто же тогда Николай Михайлович, если не настоящий мужчина? Он никакой не бизнесмен, а все его уважали и полюбили за сравнительно небольшой промежуток времени. Когда он появился в городе? Месяца четыре назад, не раньше. Однако все девчонки и женщины влюблены в него по уши. Особенно Белая. Чувствуется в нем сила, вот и тянутся к нему. Только совсем не такая, какой придерживается Костальцев-старший. И Мишке Костальцеву было, как никогда, хорошо находиться не рядом с отцом, а с Николаем Михайловичем, Павловской, тетей Аленой, ощущать себя нужным за собственные качества, а не за отцовские деньги и положение в обществе.

Павловская гордилась Костальцевым. Уже со второго раза у него все получилось. Костальцев будто родился актером. И не скажешь, что до сего момента он никогда не выходил на сцену.

– Ты замечательный! – повисла она на его шее, чмокнула в уголок губ.

Николай Михайлович тоже поздравил Костальцева с успехом.

– У вас, молодой человек, – сказал он, – несомненный талант. Вы очень ценное приобретение для нашего спектакля.

– Да что вы говорите такое, – растерялся Костальцев от похвалы. – Я и не думал никогда, что способен…

В эту секунду зазвонил телефон Николая Михайловича. Лицо его просветлело, заиграло румянцем. Все поняли, что наконец-то соизволила объявиться пропажа – Даша Белая. Николай Михайлович извинился перед Костальцевым за прерванный разговор, на что тот махнул рукой, мол, он и без того в шоке от такого внимания.

– Даша, ну где ты ходишь? – с улыбкой на лице ответил на телефонный звонок Николай Михайлович.

– А это не Даша, – прозвучал в трубке чужой мужской голос.

– Где она? – обеспокоенно спросил Николай Михайлович, неловким движением включив громкую связь, сам того не ведая. – С ней что-то случилось?

– Пока нет, – ответил майор Томильчик на другом конце провода.

– Кто это? – стальные нотки берсерками ворвались в голос Николая Михайловича.

– Приедешь, куда я скажу, узнаешь, – прозвучал ответ. – И не вздумай связываться с ментами. Девчонку на куски порежу.

– Да я… – прорычал Николай Михайлович, точно разъяренный лев, даже майор Томильчик на секунду испугался, не говоря о Павловской, Алене Мороз и Костальцеве. Никогда они не видели Николая Михайловича таким страшным, с лицом, перекошенным крест-накрест яростью и ненавистью.

– Верю, что ты, – поспешил майор Томильчик с дальнейшими распоряжениями. – Приходи один на перекресток у выезда из города. Мой человек заберет тебя. Выполнишь все без глупостей, увидишься с девчонкой. У тебя есть тридцать минут. Время пошло.

Короткие гудки разрезали воцарившуюся тишину напополам.

Николай Михайлович с размаху швырнул телефон об пол, будто телефон был виновен в беде. Присутствие Павловской, Костальцева и Алены Мороз заставило его потушить разбушевавшиеся эмоции и включить мозги. Не хватало только паники здесь! Встревоженные лица участников репетиции без слов говорили о том, что они слышали весь разговор Николая Михайловича с похитителем Даши. Что ж, тем лучше. Его неосторожное обращение с телефоном избавило от глупых вопросов. Николай Михайлович спрыгнул со сцены, ни на кого не посмотрев и не попрощавшись ни с кем, пулей вылетел из Дома культуры. Алена Мороз бросилась было за ним, но зачем-то остановилась на полпути. Вероятно, подумала, что не имело смысла догонять Николая Михайловича. Что она скажет, догнав его, и догонит ли? Случившееся не поддавалось нормальному осмыслению. Это было дико. Никто и не подозревал, что подобное может произойти в Копыле, будто в России или в Америке, где похожие случаи, к сожалению, не редкость. Мир сходит с ума. Что же будет дальше с ним?