Здравствуй, дедушка Кощей (СИ)

Потом Снегурочка водила хоровод вокруг ёлочки, слава богам, не наступив на детишек, предусмотрительно отпихивая зазевавшихся родителей могучим сапожком сорок шестого размера. Детки старательно орали "В лесу родилась ёлочка" и были просто счастливы. А потом начались конкурсы и игры. С математическо-экономическим уклоном, разумеется.

— Подь сюды! — ткнула Снегурочка толстым пальцем в стоявшего в первом ряду зеленого двухголового пацанёнка. — Давай-давай, шевелись, обед скоро.

Мальчуган обречённо, не без помощи заднего ряда, вылетел на середину, синхронно ткнувшись обеими головами в необъятный, но мягкий живот Снегурочки.

— Скажи, малой, — начала пытку бухгалтерша, — если от твоего яблока какой-нибудь мерзкий мальчишка откусит семнадцать с половиной процентов, а не менее мерзкая девчонка, откусит еще двадцать шесть и три десятых процента, то сколько надо сунуть аудитору, чтобы в итоге получилось сто процентов?

Две головы бедного мальчугана шепотом посовещались, а потом хором робко предположили:

— Бутылку самогона?

— Какой умный мальчик, — умилилась Снегурочка и, покопавшись в декольте, выудила петушка на палочке. Посмотрела на мальчугана, на петушка и выудила еще одного. — Кушай, детка, а как подрастёшь — приходи ко мне в бухгалтерию на собеседование.

И так до той поры, пока не пришло время поработать ёлочке.

— Ёлочка, гори! — оглушительно орали мелкие, под чутким руководством не менее голосистой Снегурочки. Дизель, сидя под ёлкой, сосредоточенно крутил ручку генератора, Михалыч торопливо скручивал провода и тихо матерился, а я украдкой показывал кулак и строил страшные рожи Аристофану, потянувшему из кармана бутыль ядрёного самогона и кресало.

Наконец, Михалыч соединил провода, светодиоды ярко вспыхнули на ветвях и всё восторженно заорали.

Уф-ф-ф… Теперь выход царя-батюшки.

Я метнулся в гримерную, ну ту самую комнатку за троном, где раньше был склад подарков. Дед, опередивший меня, уже протягивал Кощею стакан коньяка:

— Давай, батюшка, для храбрости! От и молодец, от и славно… Федька, тебе плеснуть?

— Не надо, спасибо. Ваше Величество, вы бы не очень, а? Какой пример детям… ой! Ну чего вы дерётесь?!

— Цыц, Федька! Без сопливых разберусь, — царь-батюшка одёрнул шубу, поправил бороду, корону и, вздохнув, кивнул Михалычу: — Готов. Начинайте.

Мы с дедом рванули обратно в зал и вовремя перебив Агриппину Падловну, по третьему разу заставлявшую всех петь песенку про ёлочку, засюсюкали перед публикой:

— А теперь, детки, надо нам позвать на наш праздник нашего Великого и Ужасного, Тёмного Властелина, Мрачного пахаря человеческих жизней, страшного, но справедливого императора нашего… А ну, хором!

— Дедушка Кощей! — завопили мелкие.

— Ни хрена не слышу, — Михалыч приложил растопыренную ладонь к уху. — Ась? А ну, паразиты, давай ишо разок, да дружно!

— Дедушка Кощей! — послушно откликнулась ребятня.

— Да не так надо! — рука Снегурочки снесла Михалыча в сторону. — А ну, мелочь пузатая, давай со мной хором!

— Дедушка Кошей! — проорали детки вместе с родителями, и со стороны трона послышалось робкое покашливание.

Кощей робко, явно смущаясь, выглянул из-за спинки трона, снова спрятался, а потом, всё-таки решившись, гордо вышел к публике. Он шёл, чеканя шаг своими коваными сапогами, постукивая любимым чёрным мечом о пол как посохом, борода развивалась на ходу, а подойдя к нам, царь-батюшка для пущего эффекта, включил на полную свою красную подсветку глаз.

В зале воцарилась тишина, только маленький розовый монстрик, в первом ряду, тихо всхлипнул от ужаса.

— Ты чего, поросёнок? — удивился Великий и Ужасный. — Не боись, не обижу. А ну, шагом марш к дедушке Кощею!

Поросёнка… Тьфу, ты — монстрика привычно выпихнули на середину и дедушка Кощей, подхватив его и усадив на локоть, ткнул бедолагу пальцем в пузо:

— Ути-пуси, какие мы храбрые! Ну, чего пригорюнился? Хочешь, дам мечом поиграться? Можешь башку кому-нибудь снести, разрешаю.

У монстрика тут же высохли слёзы, а все пять глазок восторженно засияли.

— Не, не подымешь ты еще мой меч, — с сожалением протянул Кощей. — Ладно, тогда как на духу признавайся мне любимому — как ты вёл себя в этом году, хорошо ли, плохо ли?

— Плохо, дедушка, — пропищал монстрик, стыдливо опустив глаза.

— Ай, молодец! — восхитился дедушка Кощей. — Хороший мальчик… Или девочка? Да, не важно. Держи-ка, ребятёнок за это подарок!

Царь-батюшка опустил монстрика на пол, порылся в дедовом кошеле и, выудив подарок, вручил его счастливому ребёнку.

— Ну, паршивцы, кто еще подарков хочет?

Дальше уже всё пошло по сценарию. Детишки забирались на табурет, а кто посмелее — на колени деду Кощею, пели песенки, читали стишки и радостные убегали, прижимая подарок к груди.

Конечно и Аристофан дождался своей очереди.

Забравшись, на жалобно скрипнувший табурет, он выдержал долгую паузу, вскинул голову к потолку, махнул рукой и с чувством произнёс: