Здравствуй, Душа!

С точностью до наоборот меняется и отношение к сновидению: оно уже не представляется процессом, протекающим внутри человеческого тела, напротив, человек сам оказывается вовлеченным в сновидческую реальность. Хиллман снимает противоречие между фантазией и действительностью — более того, они меняются местами. Благодаря способности фантастического образа к воплощению в свое точное подобие в реальной жизни, он сам становится реальностью. Мир «суровой действительности», мир «неоспоримых фактов» одновременно всегда является материализованной манифестацией (буквально «телесным выражением») определенного фантастического образа.

Между образом, рожденным в сознании отдельного индивида, и образом, рождаемым в недрах коллективного бессознательного, существует связь, действующая по принципу резонанса, поэтому образ на отдельного человека не замкнут. Тем самым событие, значимое для человека в личном плане, находит отзвук во вселенском масштабе. То, что является истинным с позиций пространства (поля) души, проявляющегося в отдельном конкретном человеке, обладает не меньшей степенью достоверности и для мировой души. Как наверху — так внизу. Как внутри — так и снаружи (Зеленский, 2008, с. 114–158).

То, что в данной системе мышления мифу отводится центральное место, совершенно естественно. Это, однако, вынуждает архетипическую психологию выйти за рамки, традиционно отводимые психологии, и от концентрации на проблемах индивидуума перейти к погружению в необъятный мир культуры, литературы, искусства, политики и социологии. Следуя вышеизложенному, Хиллман считает, что перед ним поставлена задача «одушевления» и ре — «анимации» окружающей нас действительности.

Так же как в философских системах Востока, например Адвайте-веданте или Дзэне, речь здесь идет о преодолении границ между субъектом и объектом, о растворении индивидуального «Я» и телесной «субстанции» в мировом разуме и о «преодолении» западного позитивизма.

Другая особенность архетипической психологии — отказ от окончательного закрепления своих постулатов в догматической форме. Это отличает ее от всех других направлений в психологии. Определенная психологическая «идеология» уступает место постоянному процессу «ревизии», непрекращающемуся созерцанию и имагинации.[9]

Предвестники архетипической психологии Плотин (204–270 н. э.)

Список предшественников архетипического направления в психологии Хиллман начинает с позднеантичного мыслителя неоплатоника Плотина. Он демонстрирует историческую связь и преемственность между Юнгом и Плотином на базе их сходной психологической установки, архетипического аттитьюда, который традиционно именуется неоплатоническим. Оба ставили один и тот же вопрос: какова природа психической реальности?

Хиллман рассматривает параллели структурных основ архетипической психологии и идей Плотина. 1 Человек может действовать бессознательно. Душа осознает свое поведение на одном уровне и одновременно не осознает его на другом. Психическое содержит воспоминания, которые бессознательны. Существуют бессознательные действия, привычки и содержания памяти. Наряду с тем, что Плотина называют «первооткрывателем бессознательного», его представление об «универсальной психике» сравнимо с коллективным бессознательным Юнга (Hillman, 1975a, р. 150). 2 Сознание подвижно и множественно. Его нельзя приписать только одному центру или субъективной активности, такой, например, как единственное Эго. Психическое требует описания на языке множественности, так как «человек есть многое» (Плотин, 1995, с. 587). Юнг представляет сходную множественность сознания в понятии о разобщенности психического на многие комплексы, каждый из которых наделен своим природным светом, своей искрой или частицей (Юнг, 2008, пар. 388). Для Плотина сознание может быть связано с той или иной частью.

И для Плотина, и для Юнга душа не есть Эго. Подлинное сознание соотносится с душевным осознанием себя как отражения универсального коллективного психического, а не осознанием себя в виде отдельного субъективного Эго (Hillman, 1975a, р. 151). 3 Сознание зависит от воображения, а воображение занимает центральное место в душе. Когда воображение занимает верное место, то оно и действует правильно, и работает, как зеркало: с помощью него осуществляется рефлексия сознания (там же).

Но несмотря на то, что воображение есть зеркало, оно единственное выступает как активная душевная энергия, независимая от органов, как чисто психическая деятельность.