Здравствуй, Фобос !

За толпой кривляющихся фурий четверо крепких юношей несли на носилках Старика. Он был страшен: воспаленная кожа туго обтягивала кости черепа, дыхание было хриплым, под слезящимися глазами набухли бурые мешки. Несмотря на ласковое солнце, патриарх сплошь укутался в вонючие меха, очевидно, его мучили и свет, и многолюдье, и необходимость куда-то двигаться - даже на носилках. "Не жилец Старик, - четко подумал Акопян. Пожалуй, еще и Новичка кинут со скалы... дай бог, чтоб дольше не протянул, старый кровопийца!.. Иначе полплемени истребят, а он все равно издохнет".

Его - то есть, конечно, охотника, в мозгу которого жил усеченный разум Сурена - торжественно вели под руки вслед за носилками вождя. Он был обнажен, сплошь размалеван извилистыми линиями и спиралями - белыми меловыми, черными угольными, рыжими охряными. Вокруг глаз нарисованы белые круги - чтобы подчеркнуть близость жертвы к миру подземных большеглазых духов. Два силача конвоира - известный лгун Щербатый и сутулый гориллоподобный молчальник по прозвищу Носорог - держали нашего героя под локти весьма бережно и вообще были раболепно-предупредительны, но при любом резком движении избранника невольно сжимали каменно-твердые пальцы. Далее следовали жены священной жертвы - коротконогие, с отвислыми животами, в праздничной раскраске, с целыми выставками перьев, цветов и раковин в намасленных волосах. Они прямо-таки раздувались от гордости и чванства, даже взглядом не удостаивая прочих соплеменников. Каждая из трех женщин несла на вытянутых руках какой-нибудь предмет погребальной утвари: лощеный горшок, короткое копье с резьбой по наконечнику, ожерелье из медвежьих зубов, охотничьих трофеев мужа... Все это должны были скоро сложить в могилу разбившегося охотника, на кладбище священных жертв, находившемся рядом со Скалой.

А дальше валила масса возбужденных, горланящих сородичей всклокоченных, мертвенно-бледных от постоянной жизни без солнца, с глазами, воспаленными в дыму неугасающих костров... Тронулись в дорогу все, даже увечные и матери с младенцами-сосунками. Резал уши пронзительный детский визг.

Охотник шагал спокойно, поддерживаемый своим почетным конвоем, и даже сохранял величавую осанку, смотрел поверх голов, но Сурен "слышал" лихорадочную работу его души. В принципе прошедшей ночью охотника раеашаиал, как именно он попытается спастись, окончательный вариант казался надежным, но страх не отпускал. В случае неудачи смерть была бы не быстрой, как после падения с высоты, а долгой и мучительной. Самое "мягкое", что могли сделать с мятежником, - это привязать его к дереву возле логова пещерного медведя... Поэтому он снова и снова взвешивал все детали своего дерзкого плана.

Вот-вот должна была окончиться гряда утесов: приближалась голая щебнистая площадка, над которой, несмотря на ранний час, дрожало марево зноя. Там будет труднее... Сбоку открылась глубокая расселина - охотник знал, что она сквозная, что за ней, под невысоким крутым откосом, начинаются сплошные тростники речной поймы. Если добраться до реки и следовать по топкому берегу за ее изгибами, можно через несколько дней выйти к чудесному озеру, окруженному дубовыми рощами. Там не появляются охотники племени - предпочитают кружить вокруг пещеры. Только он, с юных лет склонный к бродяжничеству, не боявшийся ни зверей, ни сверхъестественных сил, осмелился побывать в том благословенном, пустынном краю...

И пришел долгожданный миг. Медлить было нельзя... "Островок" Суреновой личности будто ошпарило горячим - это охотник, собрав всю свою волю, ринулся выполнять задуманное...

Первым делом он молча, чтобы раньше времени не привлечь всеобщего внимания, рванулся неожиданно для стражей не вперед, а назад. Щербатый, опешив, выпустил локоть охотника и сам чуть не упал, Носорог, наоборот, вцепился в "жертву" обеими руками, но охотник жестоко ударил его ногой в пах, и силач, заревев от боли, скрючился в три погибели... Кажется, никто из окружающих так и не успел ничего понять, покуда охотник не приступил к выполнению главной части плана. Опомнившись, Щербатый замахнулся остроконечным топором, но бунтарь боднул его головой в живот, конвоир повалился на спину, топор отлетел, и охотник мигом подхватил его. Прыжок, другой...