Здравствуй, лошадь!

— Я сейчас позвоню папе, — решила Соня. — …Папа, мне срочно нужна твоя помощь! Ничего не случилось. Я на крыше. Со мной лошадь. Да, она сама туда залезла. Не знаю, по-моему, она не спрашивала разрешения. Папа, я тебе объясню при встрече, но с крыши я слезу только вместе с лошадью! И если ты не приедешь, папа, извини, но я позвоню маме и скажу, что сижу на крыше, мне страшно, а ты отказываешься меня снять. Приезжай поскорее, пожалуйста… Сказал, что сейчас приедет…

— Он у тебя вертолётчик? — спросила снизу Халва.

— Нет, но он что-нибудь обязательно придумает. Он у меня конструктор.

— Свалится, не свалится…

— У меня нога затекла, — пожаловался Кабачок.

— Я могу ей чем-нибудь помочь?

— Отвлеки её как-нибудь, — попросил Кабачок.

— Сказка для лошадиной ноги, сползающей по крыше, — объявила Соня.

Жила-была лошадиная нога. Все, кто её видел, восхищались её грацией и красотой. И вот однажды лошадиная нога отправилась поступать в балет. На экзамене ей сказали: «Подпрыгните, сделайте батман и фуэте». Нога подпрыгнула и сделала батман. Но с фуэте ничего не вышло, ноге нечем было оттолкнуться. В жюри закачали головами и посоветовали ноге найти себе пару. Долго лошадиная нога искала себе пару и наконец нашла другую лошадиную ногу. Однако эта нога была капризна и ни за что не соглашалась расстаться с тремя своими соседками. И вот пришли они впятером. Четыре ноги принесли на себе ещё и лошадь (а куда её было девать?). Им сказали: «Подпрыгните, сделайте батман и фуэте». Все пятеро подпрыгнули и сделали батман. В жюри зааплодировали и закричали: «А теперь фуэте». Тут одна нога оттолкнулась второй ногой, вторая — третьей, третья — четвёртой, четвёртая — пятой. А пятая хотела было оттолкнуться какой-нибудь ногой, но все ноги уже были заняты. Попробовала она, да только повалила первую, первая повалила вторую, вторая — третью, третья — четвёртую. И когда они все упали, упала и лошадь, которая на них держалась. Прямо в жюри. В жюри рассердились и прогнали все пять ног. «Это всё из-за тебя», — сказали четыре ноги пятой. С тех пор и появилась поговорка: нужна как лошади пятая нога.

— Эта поговорка как-то по-другому звучит, — возразила снизу Халва.

— Смотри! Вдали показалось облако пыли! — закричала Соня. — Это папина машина! Она обычно так дымит, когда папа волнуется.

Папа привёз всё конструкторское бюро — пять человек.

— Здравствуйте! — сказал Кабачок сверху.

— Здравствуй, здравствуй, — отозвался папа.

— Вы не сердитесь, что мы оторвали вас от работы?

— Знаешь, я даже без тебя скучал, — сказал папа.

— Я тоже, — признался Кабачок. — Особенно в последнее время…

— Думайте! У меня на крыше ребёнок! — сказал папа.

— Может, сначала снимем ребёнка? — предложил кто-то.

— Не теряйте времени! Сначала — лошадь! — ответил папа. И все пять человек ходили вокруг конюшни и думали.

— Привязываем поперёк тела и спускаем! — говорил кто-то.

— «Лошадь в подтяжках» — это войдёт в историю! — обрадовался Руслан.

— Его никакие верёвки не выдержат, — уныло отвечал папа.

— Либо мы его будем спускать сверху. Либо ловить снизу…

— Лучше бы и то и другое, — попросил Кабачок.

— Я придумала, папа! — закричала с крыши Соня. — Нужно продолжить крышу до земли, и тогда Кабачок сможет съехать как с горки.

— Что ни говори, у меня гениальный ребёнок! — воскликнул папа. — Немного непредсказуемый, иногда упрямый, но гениальный!

Чтобы соорудить горку, потребовался ещё час: откуда-то притащили брёвна, доски, всё закрепили и сверху покрыли железом. Но самое сложное было спустить с горки Кабачка, он ни в какую не соглашался оторвать от крыши ни одну из своих четырёх ног. Наконец, всё конструкторское бюро стало толкать Кабачка сзади. Медленно набирая скорость, лошадь поехала вниз.

— Уф! Наконец-то! — воскликнул Кабачок, достигнув конца горки. Он рухнул на бок и стал дрыгать онемевшими ногами.

Вслед за Кабачком съехало всё конструкторское бюро, затем — Соня, и напоследок — Поперечный и Полосатый.

— Земля! — крикнул Полосатый.

— Здравствуйте, земляне! — завопил Поперечный.

И все бросились обниматься.

— Не свалился! — сказал Руслан, когда его тоже кто-то обнял.

— Соня, ты поедешь с нами? — спросил папа.

— Я ещё не покаталась, — отозвалась Соня.

— Только недолго, — сказал папа, и всё конструкторское бюро стало загружаться в машину.

— Большое спасибо за помощь, товарищи! — сказала на прощание Халва.

— Пожалуйста, если что — обращайтесь! — отозвались из машины конструкторы.

— Ты как? — спросила Соня. Кабачок благодарно кивнул. — Обещай мне, что ты больше ни когда-ни когда не полезешь на крышу!

— Обещаю! — торжественно ответил Кабачок. Потом помолчал и спросил: — Послушай, ты не будешь смеяться?

— Нет, а что?

— Мне кажется, у меня всё-таки есть крылья. Может, они ещё маленькие, и потому я не мог взлететь, но они есть!

— Нет, Кабачок. Этого не может быть!

— Но почему же, когда я сегодня катался по земле, то у меня были какие-то странные ощущения в спине. Как будто там что-то мешало.

— Может, потому что ты катался в седле? — тихо спросила Соня.

Баллада про летающую лошадь, написанная Ривьерой