Здравствуй, Мир!

Первый мой проект, посчитанный и даже зарисованный на бумаге по всем правилам начертательной геометрии и оформления чертежей (не зря же я инженер по первому образованию. Пусть и инженер-программист, но всё же инженер — «начерталка» нашему курсу читалась в полном объёме. И забыл я ещё не всё) получил гордое название Мьёльнир и отправился прямиком в сумку на «длительное хранение». Почему? По причине невозможности его воплощения в обозримом будущем. Ну где я, спрашивается, достану пять «ядер» A-ранга, семь «ядер» B-ранга и пять килограмм металла, который их сможет выдержать?

Не, ну, в принципе, у меня под рукой есть Шифеева, у которой можно их попросить в долг. Думаю, она даже не откажет. Даже чисто из интереса: посмотреть, что я со всем этим делать стану. Вот только… что я реально со всем этим делать стану? Навыков для работы с такими сложными материалами-то у меня нет.

В прошлый раз D-ранговое «ядро» мне руку почти до костей прожгло, что же пять A-ранговых сделают? До плеча руку в пепел превратят? Или просто убьют болевым шоком? Честно говоря, меня как-то ни то, ни другое не устраивает.

Вот, в будущем, когда-нибудь, когда я подпрокачаюсь, подниму кузнечные и артефакторские навыки хотя бы до B-ранга…

А пока: «осетра» придётся урезать. И серьёзно урезать. Хоть и не хочется…

А так, пока я думал и размышлял, дни текли своей чередой. Работа в кузнице, тренировки, самообразование, составление чертежей, вечера и ночи с Шифеевой. Размеренный и спокойный темп жизни. Так и не скажешь, что в «исекай» попал. Но! В том-то и дело, что меня такая жизнь более чем устраивала.

* * *

В один из дней, недели через три, крица… кончилась. Оказалось, что я-таки перековал всё. Вот так вот, раз — и всё. Честно говоря, для меня это стало несколько внезапным, настолько я вошёл в ритм и вработался. Очень странное было ощущение. Наверное, минуты три я тупил, глядя на пустое место там, где ещё недавно высилась гора подлежащих перековке материалов.

Только спустя это время, встряхнулся, словно вылезший из воды пёс, поставил молот на наковальню, выключил поддувной вентилятор и пошёл к Гордону за расплатой…

Гордон… чувствовал себя неловко, объясняясь со мной и отсчитывая положенные мне сто семьдесят медяков за сто семьдесят килограмм выделанной мной стали.

Сто семьдесят больших медных монет — это семнадцать серебряных. Или один золотой и семь серебряных. Не плохо, в принципе. Вот только от ста семидесяти серебряных или семнадцати золотых — отличается на порядок. И мы с ним оба это прекрасно понимали. И так же прекрасно понимали, что оба это понимаем.

Нет, семнадцать золотых — это, конечно, очень утрированная и завышенная сумма. Всё же работал я инструментами Гордона, в его дворе, на его оборудовании, с фактически уже его рудой. Но, однако же: медяк за кило, как не посмотри — всё равно мало. И это тоже понимали оба. От того чувство неловкости буквально зашкаливало.

Гордон не выдержал, и полез в кошелёк за серебром. Я тут же остановил его руку своей. И отрицательно помотал головой, глядя в глаза и еле заметно улыбаясь.

Тот в непонимании вскинул брови.

— Не надо денег, Гордон, — продолжая держать свою руку на его, произнёс я. — Ты лучше помоги мне.

— Помочь? — удивился он. — В чем?

— Да я вот тут такую вот штуку задумал сделать… Подсобишь? — убрав руку с его руки, я достал свой крайний чертёж по «проекту Мьёльнир 1.0», как в шутку обозвал свой будущий молоток.

— Гля кось, — хмыкнул он и вытер ладони об штаны, после чего осторожно взял листки с чертежами. Долго перебирал их, рассматривал, хмыкал, чесал в затылке, хмурил и прямил брови.

Потом не выдержал уже я и спросил.

— Это, вообще, возможно? — и с надеждой пополам со страхом посмотрел на него снизу вверх. Всё же, мужик он не маленький, почти на голову выше меня ростом.

— От чего же нет? — положив аккуратно на стойку листки и почесав в затылке, сказал он. — Но, вот тут, тут и тут, подправить надо бы, а то фигня получится.

— Где? — тут же уставился на свой чертёжик я.

— Да вот тут, — разгладил ладонью лист он и пальцем показал на пришедшееся ему не по нраву место. — Плавнее надо. И толще. А то переломится. Да и саму ручку покороче. И из дерева её делать не стоит — от бросков и ударов расщепится быстро…

— Понял, — медленно проговорил я, почесав снова макушку. А дальше пошёл уже конструктивный процесс обсуждения конкретного проекта, постепенно развеявший ту неловкость, которая висела между нами до этого.

Конечно же он согласился мне с моим молоточком помогать. Ещё бы он отказал! Зря, что ли, я всю эту ситуацию так старательно нагнетал всё прошедшее время? Ха!

Ванька, хоть и дурак, а как к людям подходы находить знает! Что в сказках Русских, что в жизни. Опыт-то сержантский и учительский, его не пропьёшь! Особенно, если не пьёшь в принципе.

Я ж людей-то, пусть не насквозь вижу, но уж почувствовать, когда меня начинают «разводить» и наёбывать, могу. Даже, если не понимаю, в чем именно.