Здравствуй, страна героев! [Придурок в КПСС]

— Боец Ларский, — обратился ко мне замполит, — учитывая ваше желание и политическую сознательность, а также руководящий опыт при создании «Аллеи героев», командование направляет вас комсоргом эшелона.

…В кузове мы тряслись вдвоем с каким-то незнакомым лейтенантом. Я долго не мог прийти в себя, все происшедшее казалось мне сном. И вдруг до меня дошел весь трагизм ситуации: а ведь я даже не комсомолец, а Дубина послал меня комсоргом. И я струхнул не на шутку.

Комсорг, это тебе не парикмахер или художник, за такой обман по головке не погладят… Надо бы рассказать начальнику эшелона? Но не сразу, а когда отъедем от Горького, чтобы не отправили назад — решил я и уж, было, чуть-чуть успокоился, как заговорил незнакомый лейтенант.

— Я оперуполномоченный особого отдела, фамилия моя, допустим, Лихин. О тебе, товарищ новый комсорг, мне уже все известно, все твои данные. Работать будем вместе.

Лейтенант заговорил о каких-то донесениях, которые я должен буду тайно подавать ему на больших стоянках, что я также должен буду передавать ему донесения от других лиц из разных теплушек, в которых мне придется бывать под видом проведения комсомольских мероприятий.

Вначале я вообще не понял, о чем речь, но интуиция мне подсказала, что я влип в такую историю, из которой не просто будет выбраться.

Комсорг-«оперативник»

Что такое маршевый эшелон? Маршевый эшелон, на первый взгляд, — это очень длинный товарный поезд, состоящий из теплушек (на которых написано «сорок человек или восемь лошадей») одного пассажирского вагона и, естественно, паровоза, который везет весь состав на фронт.

В каждой теплушке, в этом случае вместо восьми лошадей едут сорок солдат. Солдаты знают, что их рано или поздно привезут на фронт, но не знают, на какой — это военная тайна. Не знают они также и ответа на роковой вопрос: куда именно они попадут — в «наркомзем» или в «наркомздрав». Поскольку этот гамлетовский вопрос гложет их души на всем пути на фронт, они, на всякий случай, торопятся урвать от жизни все, что может сгодиться на пропой. Кроме казенного имущества терять им нечего. Иные даже решают отправиться в «наркомздрав» прямо из эшелона, минуя фронт, то есть выбрать из двух зол меньшее, пока не поздно.

В пассажирском вагоне едет бригада сопровождающих офицеров. Это, так сказать, офицеры-экспедиторы, в функцию которых входит доставка готовой продукции из «Горьковского мясокомбината» на место назначения. Они отвечают за сохранность груза, то есть за то, чтобы пушечное мясо в дороге не «протухло», а главное, чтобы не было усушки и утруски. Они обязаны сдать груз заказчику в соответствии с накладными.

Но офицеров-экспедиторов, как и солдат, тоже гложет неизвестность. Они не знают: вернутся ли они обратно в запасной полк за новой партией, или пойдут под Военный трибунал, если не довезут груз до места. Поэтому они и пьют без просыпа всю дорогу, а потом пьют на радостях вместе с «покупателями», если все кончается благополучно — обмывают приемо-сдаточный акт.

Не дремлет лишь оперуполномоченный особого отдела, имеющий в каждой теплушке несколько пар глаз и ушей.

Чтобы дезориентировать противника, маршевый эшелон длительное время совершает сложные железнодорожные маневры: меняет направление движения, делает виражи и петли и только после того, как он окончательно собьет вражескую агентуру с толку, начальник эшелона вскрывает секретный пакет, где указано точное место назначения.

В отличие от обычного товарного состава, путь которого измеряется количеством пройденных километров, движение маршевого эшелона измеряется количеством совершающихся в пути ЧП (чрезвычайных происшествий). Чем больше ЧП, тем больше у сопровождающих шансов загреметь в офицерский штрафбат.

— Хорошо тебе, комсорг! — бывало говорил мне в минуты отрезвления мой шеф, парторг эшелона, лейтенант Мухин. — Твое дело телячье: обосрался и на бок. Какой с тебя спрос? Тебе и терять-то нечего…

Можно было понять лейтенанта Мухина и прочее сопровождающее эшелоны начальство.

Что ни день, на их головы валились все новые ЧП, одно страшней другого. По мере продвижения к фронту людские потери росли не только за счет отстававших от эшелона.

Однажды весь наш эшелон чуть было не был уничтожен из-за массового отравления клещевиной. На какой-то станции маршевики обнаружили платформу с этими зернами, из которых производят касторовое масло, применяемое в медицине в качестве сильнодействующего слабительного средства. Клещевину разворовали и стали тайком варить в теплушках, а она в неочищенном виде оказалась ядовитой.

В результате сорок человек (что эквивалентно восьми лошадям) было в Армавире отправлено в госпиталь в тяжелом состоянии, пятеро из них погибли. Прочие отделались сильным расстройством желудка и еще несколько дней за нашим эшелоном тащился по железнодорожному полотну след «медвежьей болезни».

После следующего ЧП наш маршевый эшелон из пополнения для передовой едва не превратился в пополнение для венерического госпиталя.