Здравствуй, Таити!

Перед нами мини-театр. Наскоро сколоченная сцена, но есть и кулисы, и занавес, и освещение. В ее оформление вложено много сил. Разноцветные фонарики, развешанные на ветвях раскидистого дерева, освещают площадку. Электрический свет тоже своего рода развлечение, особенно там, где его нет в домах. Полной грудью вдыхаю неповторимую атмосферу тропического праздника.

Начинается представление. Поднимается (вернее, раздвигается) занавес, и на сцену выбегают несколько ангелочков в белых ниспадающих одеждах. Перед нами пантомима на религиозную тему — слащавая и чуждая островитянам. Потому и аплодисменты жидкие. Вот художественный руководитель дает знак, и на сцену выходит школьный хор. Звучная мелодия плывет, взлетает к небу и опадает, как океанская волна. Потом выступает с декламацией раиатеанин. Я не понимаю ни слова, но чувствую в его словах пафос и страстность, присущие прирожденному оратору. Говорят, полинезийцы обладают выдающимися ораторскими способностями, пользуются в речах аллегориями, а их язык полон оборотов и метафор, безошибочно создающих у слушателей необходимый эмоциональный эффект.

Энтузиазм зрителей достигает апогея во время танцевального номера актеров-пародистов. Начинается полинезийский театр. Какая приятная неожиданность: в танцовщице узнаю недавно гулявшую по праздничной площади красотку. Ее партнер, изображающий танец европейца, производит невообразимо комическое впечатление. Ноги у него то заплетаются, то разъезжаются в разные стороны, он не поспевает за девушкой. Темп музыки ускоряется, движения танцовщицы подобны вихрю. Внезапно музыка обрывается, и увлеченная танцем девушка застывает с поднятыми руками. «Европеец» все еще перебирает ногами.

Восторженные зрители кричат: «Ауе! Ауе! Те амаитаи!» (Браво!) Заставляют танцевальную пару повторить свой номер. Нет ничего смешнее, чем танцующий попаа. Дети закатываются смехом, украдкой посматривая в нашу сторону. Пол смущенно оглядывается на меня, сидим как на угольях.

Объявляется перерыв, чтобы немного поразмять ноги. Кстати сказать, перерывов во время спектакля довольно много: то внезапно погаснет свет, то застрянет занавес, то отстегнется какая-нибудь деталь костюма выступающего. Островитяне принимают все со свойственным им чувством юмора и соответствующими комментариями.

Заглянем за кулисы. Здесь закапчиваются лихорадочные приготовления к следующему номеру. Юноши и девушки застегивают пуговки парадных костюмов, готовятся к танцам. Первым будет исполнен танец новозеландских маори, так как танцоры одеты в юбки из длинных волокон, а в руках держат мячики пои[37].

На сцену одна за другой выходят группы юношей и девушек, которые исполняют вечно живые полинезийские танцы. Толпа не сводит глаз с нарядных танцовщиц в ярком освещении рефлекторов. Танцы говорят о жизни, любви, приключениях, о морских экспедициях, изображают рыбную ловлю. Танцоры ритмично раздвигают в стороны колени (танец отеа) или выстраиваются в форме звезды — фетиа. Апарима — последний танец этого вечера, вызывает особенно сильную бурю аплодисментов. Девушки сидят, а двигаются у них в основном руки. Корпусом они делают наклоны то в одну, то в другую сторону, призывая юношей движениями рук. Каждый жест, каждое движение кисти, пальцев — само совершенство.

Наконец представление окончено, начинаются всеобщие пляски. Для молодого поколения это только начало веселья, потому что молодость, как и повсюду на земле, обожает петь и танцевать. На площади гаснут электрические фонарики. Вместе с остальными я спешу в дансинг.

Всего несколько часов назад это помещение служило складом и уборной для артистов. На циновках в углу лежали грудные дети молодых матерей, участниц представления. Сейчас зал преобразился, жужжит, как пчелиный рой. Огромное помещение украшено разноцветными бумажными гирляндами, листьями и цветами. Вдоль стен ряд скамеек. Несколько девушек со сложенными на коленях руками уже поджидают партнеров.

Веселятся и молодые и старые. Иногда танцуют только девушки. Но дамы постарше тоже, несмотря на полноту, легко кружатся в танце. Инструментальный ансамбль вовсю наигрывает румбы, фокстроты, самбы и модные европейские ганцы. Танцуют от души.

— Приветствую, приветствую. Как понравился концертик? — останавливает нас тавана, пробираясь сквозь толпу.

— Прекрасный!

— А отчего вы не танцуете?

Бормочем что-то невнятное. Староста извиняется, подходит к двум молодым вахинам, стоящим у стены, и что-то шепчет им на ухо. Девушки подбегают к нам, набрасывают на шею тяжелые венки из цветов тиаре. Слегка запыхавшись (ох уж эти обязанности!), тавана сообщает, что это дар жителей Теваитоа.

Мы уже знакомы со стоящими у стены девушками. Они спокойно смотрят на нас, поблескивая глазами, терпеливо ждут.