Здравствуй, Валерка! (сборник)

всем кажется, что я кривляюсь. Все привыкли и думают, что я клоун. И как

увидят меня, так сразу рты в улыбочку растягивают - ждут, что смешить буду.

А я не клоун, я человек. И мне обидно, что меня не понимают.

Ира выслушала мой монолог очень серьезно, глаза ее горели. Она сказала:

- Я верю, что ты хороший человек. Понимаешь?

- Понимаю, - я проглотил слюну. - Если бы все были такие, как ты.

Я улыбнулся Ире. Она тоже улыбнулась.

- Слушай, поедем в воскресенье в Зеленое на лыжах. Там есть такой

карьер - одно удовольствие, - выпалил я.

- Поедем, - согласилась Ира. - Я очень люблю кататься с гор.

- Я тоже. И Семку с собой прихватим. Семка - отличный парень.

- Мне Семка нравится. Он очень добрый.

- До-го-во-ри-лись, - я размахивал руками и бегал по комнате.

- А теперь займемся физикой, - Ира была неумолима.

Мои руки еще продолжали барахтаться в воздухе, но их движение стало

замедленным. Знаете, как пропеллер останавливается.

Я сел за стол:

- Займемся.

Ира снова раскрыла учебник физики. Я слушал, что она говорила, и

смотрел на нее. И все никак не мог понять, как это мне не удалось от нее

избавиться. Только потом мне пришло в голову, что я, наверно, не очень хотел

от нее избавиться. Мне даже было приятно, что такая девчонка со мной

занимается.

А о маме говорить нечего. Когда она увидела меня, склоненного над

книгой, и не над какими-нибудь "Тремя мушкетерами", а над солидным учебником

физики, мама просто расчувствовалась. Она угощала Иру всякими

печеньями-вареньями и приговаривала, чтобы та приходила почаще, что она

хорошо влияет на меня, шалопая.

ВОТ ТАК ВСТРЕЧА!

Один раз, когда мы кончили заниматься и моя голова гудела от формул и

задачек, Ира предложила:

- Хочешь послушать, как я играю?

- Хочу, - не очень весело ответил я. - Ты изо всех сил побарабань по

клавишам, и я все услышу.

Ира жила на четвертом этаже, а я на втором. И если бы она постаралась, я бы услышал, как она играет, сидя у себя дома.

- Ты все шутишь, - обиделась Ира. - А я и правда неплохо играю.

Учительница говорит, что у меня хорошие музыкальные данные, - похвалилась

она.

Обижать Иру мне не хотелось, и я пошел смотреть, как Ира играет, хотя с

большей радостью погонял бы на лыжах.

Нас встретила Ирина мама - высокая, худая женщина в пестром халате.

- Здрасте! - весело сказал я.

- Здравствуй, - строго посмотрела на меня Ирина мама.

- Это тот самый Валерий, о котором я тебе рассказывала, - объяснила

Ира.

- Догадываюсь, - ответила Ирина мама и хмуро покосилась на маленькие

ручейки, которые вытекали из-под моих ботинок.

Я, конечно, прежде чем пойти к Ире, вылетел во двор и немного побегал

туда-сюда. И успел запустить пару снежков высоко, до самой крыши.

- Сейчас, мамочка, - заторопилась Ира.

И мы с ней стали вытирать ноги о коврик. Я не особенно старался, но

все-таки, кажется, успел протереть коврик до дыр, а Ирина мама все не

впускала нас в комнату. Я хотел было повернуть оглобли, то есть, попросту

говоря, удрать на улицу, но тут Ира сказала:

- Хватит.

И потянула меня за рукав в комнату, где среди прочей мебели выделялось

массивное, шоколадного цвета пианино, все в завитушках и крендельках. Я на

цыпочках пробалансировал по натертому, блестящему паркету и похлопал пианино

по крышке.

- Шикарное!

Ира просто расцвела.

- Это очень ценное пианино. Таких теперь нигде нет.

Ирина мама ушла в другую комнату, и я снова обрел дар красноречия.

- И ты на нем можешь все, что захочешь, сыграть? Или только по нотам? -

спросил я, развалясь в кресле.

- Пока только по нотам, - ответила Ира.

Она подняла крышку, положила на подставку толстую книгу и начала ее

быстро листать. Я пригляделся. На страницах вместо обычных слов, как в

нормальных книжках, были сплошные ноты.

- Слушай, - сказала Ира. Она сильно ударила по клавишам. И я чуть не

подпрыгнул. Мне показалось, что кто-то хлопнул меня по плечу: "Пошли, парень, с нами". Я не успел и спросить: "Куда?", как музыка мне ответила:

"На войну!" "И если ты не трус, - говорила музыка, - если ты не боишься

погибнуть за свободу, пойдем с нами".

Я слушал музыку и боялся пошевельнуться.

И как обычно бывает в такие моменты, раздался звонок.

- Ах, Марат, - пропела в коридоре Ирина мама. - Здравствуй, дорогой. А

Ириша музицирует.

- Здравствуйте, Олимпиада Петровна, - сказал кто-то. Наверно, этот

самый Марат.

- Ах, Марат! - воскликнула Ира и вскочила со стула.

Музыка оборвалась. И меня уже никто никуда не звал. А я даже не узнал, как фамилия композитора, который сочинил эту музыку. Бетховен или

Чайковский?..

И тут вошла Ира. С кем вы думаете? С мамой? Ну, конечно, с мамой. Ну, а

еще с кем?

С похитителем марок! Да, с тем самым, которого мы с Семкой в один

прекрасный морозный день учили быть человеком. Учили очень простым способом:

"кормили" его снегом.

- Я вас покидаю, молодые люди, - между тем сказала Ирина мама.

"И откуда только у нее такой ласковый голос появился?" - мелькнуло у

меня в голове.