Здравствуй, Валерка! (сборник)

На маленьком снимке виднелись одни Семкины щеки. Они были тугие, словно

футбольные мячи. От разглядывания фото мне стало грустно. Что сейчас

поделывает мой друг? Ныряет в Черном море или греет пузо на берегу?

Я растянулся на травке, а головой уперся в теплый, шершавый ствол

сосны. Закинул ногу на ногу, и получилось, что лежу я как будто в мягком

кресле. Между прочим, самое мягкое на земле - это земля. Я всегда удивляюсь, когда говорят, что все бока отлежали на земле. Не понимаю. Земля гораздо

мягче всяких кресел и тахт... Кстати, как будет слово "тахта" в родительном

падеже множественного числа? Что-то голова не соображает. Вообще, надо, чтобы на каникулах голова отдыхала.

Так я лежал и глядел, как лениво ползут по небу облака, словно это не

облака, а школьники, бредущие на урок после бурной переменки.

Сигнал горна заставил меня подняться с належанного места. Возле других

домиков торопливо строились ребята, а возле нашего по-прежнему была тишь да

гладь, да каникулярная благодать.

И тут мое внимание привлек высокий, широкоплечий парень с беленьким

чубчиком над загорелым лбом. Он появился у нашего домика и, сложив руки

рупором, воззвал:

- 9-й отряд, сюда! Сюда, 9-й отряд!

Но что-то я не заметил, чтобы кто-нибудь бежал сломя голову на его

трубный зов. Не заметил я, чтобы кто-нибудь просто бежал или даже шел к

нему.

- Ну и чудеса, - присвистнул я, - лишний отряд пропал.

Когда я ленивой походкой подошел к здоровяку, тот был в состоянии бочки

с порохом, готовой взлететь на воздух от одной искры.

- Здравствуйте, - сказал я.

- Тебе чего? - недовольно буркнул здоровяк.

- А меня в 9-й отряд записали, - добродушно улыбнулся я.

- А где же остальные? - обрадовался здоровяк.

- Не знаю, - я пожал плечами.

- Будем знакомы, я - вожатый 9-го отряда. Меня зовут Аскольд. Аскольд

Васильевич, - поспешно добавил он и протянул руку.

Вожатый мне сразу понравился. Но только было видно, что он первый раз

вожатый. Совсем растерялся, что пропал отряд. А вожатому нельзя теряться. Он

должен найти выход из любого положения. И в две секунды.

- Я вообще-то не вожатый, - сказал Аскольд. - Я физрук. Но у нас в

лагере лишний отряд получился. И Капитолина Петровна поручила мне

воспитывать вас.

Какие у Аскольда мускулы! Кажется, вот-вот разорвут белую рубаху. Она

словно приклеилась к его телу. Наверняка Аскольд штангист, или боксер, или

культурист, или кто-нибудь в этом духе.

Вожатый поглядел по сторонам. Но никто к нам не торопился.

- Давай покричим вместе, а? - предложил мне вожатый.

- Давайте, - согласился я.

Мы сложили руки рупором и дружно закричали:

- 9-й отряд, сюда! Сюда, 9-й отряд!

Никто и не думал откликаться.

Колонны других отрядов, затягивая песни, бодро шли куда-то. Вообще, ясно куда - в столовую.

- Ну, я им покажу, - пригрозил вожатый кулаком невесть куда пропавшим

ребятам. - Пошли обедать. Пусть им хуже будет.

ГЛАВА ШЕСТАЯ,

В КОТОРОЙ Я ОБЕДАЮ

Мы уселись за длинным дощатым столом, на котором был прикреплен флажок

с цифрой "9". Это означало, что здесь должен питаться 9-й отряд. Но 9-й

отряд не питался, он исчез в неизвестном направлении. Зато за другими

столами шла дружная работа. По-моему, очень приятно смотреть, как люди едят.

Конечно, если ты сам только что основательно подкрепился.

На нашем столе в тарелках, налитых до краев, соблазнительно дымился

борщ, гордо высилась горка от чистого сердца нарезанных кусков хлеба.

- Пусть им будет хуже, - еще раз сердито сказал вожатый. - Ешь!

- Все? - я испуганно оглядел стол.

- Сколько сможешь, - разрешил вожатый.

Я почувствовал, что на свежем воздухе здорово проголодался. Вспомнил

мамино наставление: "Поправляйся, а то отощал за зиму, лица на тебе нет" - и

налег на борщ.

После третьей тарелки я остановился.

А куда второе девать?

Вожатый не отставал от меня. Опустошив тарелку борща, он, приговаривая

"пусть им будет хуже", приступал к новой порции. Изредка Аскольд отрывался

от еды, старательно поправлял флажок с цифрой "9", чтобы он лучше был виден.

Но 9-й отряд, наверное, еще не проголодался, потому что к нашему столу, кроме дежурных, притащивших четырнадцать порций котлет, никто не подходил.

В дальнем конце столовой возникла приземистая фигура Капитолины

Петровны. Аскольд расправил широкие плечи, глубоко вздохнул и в считанные

секунды одолел две порции котлет.

- Помогай, - показал вожатый глазами на тарелки. Говорить с набитым

ртом он был не в силах.

- Не могу, - прохрипел я и похлопал по туго набитому животу. Мой довод, то есть живот, убедил Аскольда. Продолжать сражаться с обедом даже в

одиночку было уже поздно. Ведь каждую минуту к нашему столику могла подойти

Капитолина Петровна и поинтересоваться, где находится 9-й отряд пионерлагеря

"Лесная сказка".

Тогда, не сговариваясь, мы с Аскольдом начали прятать под стол

оставшиеся тарелки с борщом и котлетами.

Когда к нам, блестя очками, приблизилась Капитолина Петровна, дело было

сделано.

- А где остальные ребята? - удивленно спросила старшая вожатая.