Здравствуй, Валерка! (сборник)

Она говорила, что будет делать каждый отряд, а наш все не упоминала.

Наконец дошла очередь и до нас.

- В 9-м отряде собрались спортивно развитые ребята, - сказала старшая

вожатая. - Им мы поручим приведение в порядок всей территории.

Тут я понял, что нам досталась самая черная и трудная работа. Посудите

сами. Одним дали подготовку самодеятельности к костру, другим - место и

хворост для него подыскать, а нам - бумажки и камешки собирать по всему

лагерю. Да эти бумажки и камешки можно собирать всю смену, а все равно они

останутся.

- Можно мне сказать? - поднял я руку, как на уроке.

- Можно, - разрешила Капитолина Петровна.

- А нет ли в лагере машин вроде пылесосов? - спросил я. - Провел разик

такой машиной по территории - вжик! - и ни единой соринки не осталось.

Совет дружины развеселился.

- Лентяем быть стыдно, - сказала Капитолина Петровна. - Все должны

трудиться и любить труд. Даже при коммунизме, когда всюду будут одни машины, люди не перестанут трудиться. Ты понял, Коробухин?

- Я понял, - сказал я. - Про труд народ создал много поговорок.

Например: "Без труда не вытянешь и рыбку из пруда".

- Очень хорошая поговорка, - осталась довольна моим ответом Капитолина

Петровна. - И хорошо, что ты ее помнишь. Садись.

- Так машин, значит, вроде пылесосов нету?

- Я тебе сказала - садись, - оборвала меня Капитолина Петровна. - К

сожалению, ты ничего не понял.

На этом совет дружины окончил заседание. Как я и предполагал, мое

сообщение восторга у ребят не вызвало. Они зароптали.

- Давайте удерем на речку, - предложил Марик.

- Давайте! - зашумели ребята.

Но из этой затеи ничего не получилось, потому что в домик вошел

Аскольд, сгибаясь под тяжестью веников, метелок и грабель. Мы дружно

вздохнули и нехотя засучили рукава.

- Не унывай, ребята, - широко улыбнулся вожатый. - Для вас эта работа

на полчаса. Коробухин, ты за старшего.

Аскольд отправился крутить на турнике солнышко. Он считал, что мы

совсем ручные и ничего серьезного не натворим.

Начать мы решили с начала, то есть с забора, и шаг за шагом прочесать

весь лагерь, чтобы ни одной проклятой бумажки и ни одного вредного камешка в

нем не осталось.

Я взмахнул метелкой, и ребята приняли старт.

С первых же сантиметров мы устремились вперед так, как будто за нами

гнались бешеные собаки. Все горело, дымило и пылило в наших руках. Было

такое ощущение, что наконец мы дорвались до настоящего дела. А то, что было

раньше, это так - штучки-дрючки для малышей. Мы трудились, не разгибая

спины. Рядом со мной пыхтел и отчаянно орудовал веником Юрка. Не на шутку

разошелся Васька. Он махал метелкой, как будто бился со смертельным врагом.

- Остановитесь! Немедленно остановитесь, - послышался впереди

обеспокоенный голос Капитолины Петровны.

Я поднял голову и обмер. Передо мной была сплошная стена из пыли. За

ней смутно виднелись сосны и домики. Я глянул по сторонам. Ребята исчезли.

Рядом со мной добросовестно пылил один Юрка Трофименко.

И тут, словно джин из волшебной бутылки, перед нами возникла Капитолина

Петровна.

- Коробухин, построй отряд, - приказала она голосом, который предвещал

маленькие неприятности.

Пылевая завеса оказалась не очень плотной, и ребятам не удалось далеко

удрать.

Когда мы вытянулись по стойке "смирно", Капитолина Петровна сказала

голосом, который предвещал уже средние неприятности:

- Проявили характер? Да?

Мы молчали. Мы знали, что есть такие вопросы, на которые лучше не

отвечать. Их взрослые задают сами для себя. Так им просто легче

разговаривать. А если вы невзначай попадетесь на удочку и вздумаете ответить

на такой вопрос, пишите пропало. Это почти то же, что войти в клетку

голодного тигра и пощекотать его прутиком под мышкой. Можете себе

представить, что тигр сделает с вами.

Так и взрослые. Они мгновенно взрываются и наговаривают столько

отдельных слов и целых предложений, из которых самыми безобидными будут

фразы вроде: "Молчать надо, когда старшие говорят" или "Учишь их уму-разуму, а им как об стенку горохом".

Поэтому не делайте ошибок, а берите пример с нас. Мы хорошо помолчали и

дождались, когда Капитолина Петровна произнесла голосом, который предвещал

самые настоящие неприятности:

- Все без исключения отправляетесь на "скамью подсудимых".

Мы вздрогнули и ахнули. Но про себя. То есть молча.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ,

В КОТОРОЙ МЫ ТЕРЯЕМ ЧУВСТВО ЮМОРА

Капитолина Петровна ушла, а мы еще долго не могли тронуться с места. Мы

ждали, когда нас поведут на эту самую скамью. Самим нам как-то не хотелось

туда топать.

Вскоре отыскался Аскольд. Он рысцой прибежал к нам и сердито спросил:

- Что вы тут натворили?

- Ничего выдающегося, - скромно ответил я. - Мы просто подмели лагерь.

Аскольд посмотрел на меня так, что я в душе обругал хорошенько черта, который дернул меня за язык. Видно было невооруженным глазом, что вожатому

здорово влетело от Капитолины Петровны.

- На "скамью подсудимых" шагом марш! - скомандовал Аскольд.