Здравствуй, Валерка! (сборник)

Когда я появился в классе, меня встретили удивленные и радостные лица.

Кто-то даже крикнул: "Ура! Коробухин вернулся!"

Если бы еще цветы да оркестр, это было бы похоже на встречу человека, первым побывавшего на Луне.

- Извините меня, ребята, - сказал я, и голос у меня дрожал, а на глазах

навертывались слезы.

Ребята были растроганы:

- Да брось ты!

- Да что ты!

- Ерунда все это!

Они и вправду обрадовались моему возвращению. Хорошие ребята!

Галка Новожилова попробовала было произнести очередную нотацию, она уже

откашлялась, но ее остановила Светка Никитина:

- Не надо, с человеком могло тако-о-е случиться.

На лице у добродушной Светки было выражение ужаса, она произнесла слово

"тако-о-е" таким свистящим шепотом, что даже я подумал: а ведь и правда

могло случиться "тако-о-е".

Еле сдерживая слезы, я сел за парту.

На уроке я вполне овладел своими чувствами. И когда на переменке ребята

пристали с расспросами, меня понесло. Во время рассказа я косился на Семку -

выдаст или нет? Но Семка глядел на меня восторженными глазами, как будто это

не он торчал со мной вчера на чердаке, а кто-то другой.

- Ушел я тогда из класса и пошел куда глаза глядят, - начал я былинным

слогом историю о том, как я топился. - Сам не заметил, как добрался до

речки. Разделся, а холод собачий... Но я, конечно, ничего не чувствую, сами

понимаете, что у меня на душе!

Влез в воду, а она жжется. Вот, думаю, разве можно утопиться в такой

холодной воде? Не везет мне что-то.

Доплыл до середины, сложил руки по швам и - "солдатиком" на дно. Только

коснулся ногами песка, как меня вытолкнуло на поверхность.

Я вздохнул, крикнул: "Вот черт!" - и снова пошел на дно. Но меня

почему-то еще быстрее вынесло на поверхность.

Глянул я на берег, а там какая-то женщина бегает в цветастом платке -

когда я пришел топиться, она белье полоскала. Бегает и кричит:

- Ой, тонет парень, ой, никак выплыть не может!

Вот чудеса, подумал я, сразу двое топятся! Интересно, из-за чего тот

парень, про которого она кричит, в реку полез? Может, ему тоже бойкот

объявили? И снова пошел на дно...

Но тут прозвенел звонок, вошла Аделаида Васильевна, "англичанка", и

ребята разбежались по своим партам.

Следующая переменка была длинная, и тут уже я мог дать себе волю, тем

более, что сорок пять минут урока я не потратил даром - рассказ сочинил на

славу.

- Так вот, - продолжал я, когда ребята снова окружили меня, - вынырнул

я еще раз. Глядь, a на берегу рядом с женщиной солдат появился. Сапоги уже

сбрасывает. А женщина приговаривает ему:

- Вынырнет, крикнет что-то и опять на дно. Сил у него, наверное, не

хватает. Ты быстрей, солдатик, а то утонет парень.

Тут до меня, наконец, и дошло, что это обо мне тетенька плачется. Это

я, выходит, не умею плавать? Я, чемпион 6-го "А"?!

Я возмутился и закричал:

- Да я получше вас обоих плавать могу! Смотрите!

И как пошел кролем! А солдат мне кричит:

- Ты, парень, лучше на спину ляг, силы экономь!

- Я и на спине могу, пожалуйста! - крикнул я.

Тут солдат разделся и бросился в воду. Плавал он здорово, потом я

узнал, что у него первый разряд. Я - от него, он - за мной. Наконец оба

добрались до берега.

Тетенька нам дала полотенце. Мы растерлись.

Вот так мне и не удалось утопиться.

Ребята молчали.

- Слушай, - вдруг сказал Семка, - а ведь тебе надо было камень на шею

привязать.

- Правильно, камень, - загудели ребята.

- Камень - это идея, - сказал я. - Вы знаете, ребята, очень я был

расстроен, не подумал про камень. Но следующий раз я без камня и не полезу

топиться. Это очень хорошая идея. Спасибо тебе, Сема. - И я свирепо глянул

на Семку.

- Не надо, - закричали ребята и весело захохотали.

На радостях, что все так хорошо кончилось - я не утопился и снова

подружился с ребятами, - я сделал стойку на учительском столе. Это был мой

коронный номер, никто у нас в классе, кроме меня, его не умел делать. И как

раз в этот момент к нам вошла Екатерина Моисеевна - наш директор. Я заметил

ее краем глаза.

- Атас! - зашумели ребята.

Я спрыгнул на пол и сказал:

- Я могу и больше простоять.

- Это я знаю, - сказала Екатерина Моисеевна. - Пойдем, Валерий, поговорим.

- Пожалуйста, - вежливо согласился я. - Но только не надолго, у нас

сейчас контрольная по русскому языку.

- Хорошо, - улыбнулась директор.

И мы пошли в ее кабинет.

"ТРИ БОГАТЫРЯ"

Екатерина Моисеевна была маленькая и полная, и поэтому ходила медленно

и при каждом шаге вздыхала.

Мы с ней вместе начали подъем по лестнице. Она сделает шаг, вздохнет, еще шаг и еще вздох. Я мог бы за это время, пока мы поднимались, уже десять

раз туда и назад сбегать. Ну, если не десять, то пять во всяком случае.

И почему только Екатерина Моисеевна сделала свой кабинет на четвертом

этаже? Ей удобнее было бы на первом. А может, она нарочно, чтобы

физкультурой заниматься и сбросить лишний вес?

Я только хотел спросить у Екатерины Моисеевны, правда ли, что она

устроила свой кабинет на четвертом этаже, чтобы тренироваться, как она

сказала:

- Ну что мне с тобой делать, Валерий? - И опять вздохнула.