Здравствуй, Валерка! (сборник)

веселое: срабатывает целая система банок с карбидом, которую придумал Генка.

На ракетодроме стоит сплошное: бах-ба-бах, трах-тара-рах!..

Наконец, оправившись от страха (банки с карбидом все-таки вещь более

знакомая), наши враги удирают к своему дому. И тут на их пути вырастает

Семка.

- Руки вверх! - кричит он и достает из-под пальто... ракету.

Точно такую, светящуюся, как та, которая испугала гороховцев.

- Руки вверх! - кричим и мы с Генкой, догнав улепетывающих противников.

У нас в руках так же таинственно светятся ракеты. Мы их держим, как

автоматы.

Гороховцы поднимают трясущиеся руки.

- Ну что, пускать? - спрашиваю я у Гороха.

Его всего передергивает.

- Что ты! Мы за мир!

- Ну так вот! Мы великодушны, - сдержанно говорю я. - Пленных не берем.

Но если вы еще раз повторите свои штучки, то... - Я выразительно киваю на

ракеты.

Горох так же выразительно прикладывает руки к груди: мол, никогда, ни

за что, и вообще о чем речь...

- Проваливайте! - командую я.

Опустив головы, Горох и его ребята бредут к дому. Они изредка

оглядываются - не пальнем ли мы им в спину. А мы поспешно удираем на чердак: от наших взрывов вокруг поднялся переполох.

На чердаке я спрашиваю Генку:

- Ну, как? По-моему, это не хуже милиции?

Генка улыбается.

- Пожалуй.

Я командую:

- Отряд, стройся!

Когда Семка и Генка вытягивают руки по швам, я говорю:

- Объявляю благодарность за блестящее проведение операции "Акбар". Кот

отомщен, мы тоже. Враг, конечно, силен и коварен, но я думаю, что он долго

будет помнить наш салют. Ура!

- Ура! - завопили ликующие Семка и Генка.

А потом мы уселись на старом рыжем диване и Семка спросил:

- Ген! А как краски называются, которыми мы вот эти штуки покрасили?

Люми...

- Люминесцентные, - ответил Генка.

В руках мы держали обыкновенные полешки, которым искусные Генкины руки

и не очень ловкие наши придали форму ракет. Наши "ракеты" сейчас были совсем

не страшные. Они даже не светились, потому что...

- Потому что, - сказал Генка, - люминесцентные краски светятся только в

темноте. А здесь лампочка горит.

И тут мы с Семкой поднялись и снова завели боевой индейский танец. А

Генка снова поморщился и сказал:

- Ребята, мне домой пора. Родители, наверное, беспокоятся.

Вот и все. Нет, не все. Та ракета, которая взлетела в воздух и поразила

Гороха и его ребят, была самая всамделишная. Ее Генка смастерил в кружке

Дворца пионеров.

Конечно, жаль, что ракета погибла. Оригинальная конструкция у нее была.

Но погибла ракета, выполняя благородное задание. А ради хорошего дела и

помереть не жалко.

КАК МЕНЯ "ВТЯГИВАЛИ"

- Надо тебя втянуть, - сказала мне Галка Новожилова.

- Что, что? - удивленно переспросил я.

- Надо втянуть тебя в общественную работу.

- А-а-а!

- Вот тебе пионерское поручение - будешь вести дневник. Записывай, кто

что делает на уроках и переменах. Понял? - Галка решительно тряхнула двумя

большими белыми бантами, похожими на больших белых бабочек.

- Не очень, - ответил я. - А записывать тех, кто в буфет ходит? И

сколько пончиков съедает, тоже записывать?

- Не ломай комедию. - Галка подражала взрослым и любила говорить их

словами. - И потом, у тебя красивый почерк, - добавила она.

Это была чистая правда. Я очень люблю писать и старательно вывожу

каждую буквочку. Мне нравится смотреть, как из букв возникает слово, и это

олово что-то значит, и если его кто-нибудь прочтет, то поймет, что я хочу

сказать. А потом из слов появляется целое предложение. Нет, честное слово, мне нравится писать сочинения и изложения. Диктовки я писать не люблю -

некогда подумать, пиши, что скажут.

Я вспомнил о своем обещании директору. До конца месяца оставалось еще

пять дней. И я согласился выполнять пионерское поручение.

Несколько дней подряд на каждом уроке я добросовестно открывал толстую

тетрадь с портретом Юрия Гагарина на обложке и начинал записи. Я записывал

все, что замечал. На переменках я ходил по коридору, заглядывал во все углы

и писал, писал, писал...

Как-то утром Семка спросил у меня:

- Ты что, рехнулся?

- Отстань, я выполняю пионерское поручение.

- 6 "Б" прижал наших к стенке! - закричал на следующей переменке Семка.

- Бежим на помощь!

Я вздохнул поглубже, у меня зачесались руки - вот сейчас я вам покажу.

Но... в руках у меня был карандаш и проклятая толстая тетрадь.

- Не могу, Семка, - сказал я. - Выполняю пионерское поручение.

Но после четвертого урока я вручил торжественно тетрадь Галке.

- Я выполнил пионерское поручение. И даже заработал за него двойку. А

это уже лишнее, потому что, как известно, у меня двоек хватает.

Я выбежал во двор. Солнце влепило мне в лицо ослепительный заряд своих

лучей. Снег радостно захрустел под ногами.

Наши ребята, как и на прошлой переменке, снова поддавались 6 "Б" - этим

долговязым, у которых руки работали, как машины.

Я врезался к ним в тыл, забросал их снежками, засыпал снежной пылью.

Кое-кого я просто толкнул в сугроб. 6 "Б" дрогнул, повернулся ко мне. И

тогда ударили сзади наши. Натиск был таким стремительным, что 6 "Б" позорно