Здравствуй, Заячья Нора!

Когда стемнело, Пол решил отнести сына в его комнату, но ребенок весь горел. У него был жар. Губы ссохлись, он весь мерз и дрожал. Не открывая глаз, Вулмерт бредил и звал маму. Пол принес таз с теплой водой и полотенце. Он обтирал раны сына, его побитые ноги и спину. Делал компрессы из мокрого полотенца на лоб. У Вулмерта градинами выступал холодный пот на лбу. Губы продолжали шептать. Он звал самого дорогого ему человека на помощь с болезнью – маму. Пол всю ночь провел у кровати. Он брал за руку сына и проверял пульс. Под глазами у мальчика выступили темные круги. Отец попробовал перевернуть ребенка на спину, но тот сильно закричал и снова заплакал. Тогда Пол снова уложил его на живот, подложив под голову сына свежую подушку. Утром Пол пошел к соседям и набрал номер своего военного друга – врача. Тот приехал из Саутгемптона и посмотрел мальчика. Увидев его спину и ноги, доктор укоризненно уставился на Пола. Но ничего не сказал. Обработав ссадины антисептиком, он сделал ему жаропонижающий укол и сказал, что ребенку нужен покой, обильное питье и отдых. Пол обратился в социальные службы, чтобы найти няню на целый день. Он сам съездил в Саутгемптон и купил Вулмерту книгу Жюля Верна «Двадцать тысяч лье под водой». Отец сам читал сыну при тусклом свете ночной лампы, сам кормил его с ложки куриным бульоном и мазал спину и ноги мазью. Вулмерт перестал говорить, он всегда молчал и большую часть дня лежал с закрытыми глазами животом вниз. Пол читал ему книгу, в надежде, что вот он встанет и сам захочет читать, подойдет к нему и все будет по – старому.

Однажды Пол снова читал Вулмерту книгу, он дочитал одну из глав и елеслышно произнес: «Извини меня, Вулмерт, извини меня, пожалуйста, сын». Вулмерт тихо спал на отцовской кровати на животе. Он закрыл лицо рукой, другой держал книгу. Отец не плакал, он действительно боялся за сына, боялся смерти Вулмерта и винил себя за сделанное им несколько дней назад, что не взял себя в руки и обрушил весь свой гнев на мальчика. Но, эти побои были лишь началом. Пол не мог не избивать сына, видя в нем глаза и характер его матери. Он сходил с ума. Кровь сына его даже радовала, после же он убивался чувством вины.

4

Потом пришла другая няня – миссис Кук. Вулмерт выздоровел и сам взялся читать книгу, подаренную отцом. С этих пор он боялся каждого взгляда отца, каждого его слова, боялся его холодных глаз. Он мало говорил с Сэром, так он его теперь часто называл. Пол увидел, как на деле подействовало его наказание, и чувство его вины перед сыном сошло на нет. Значит, это было нужно в воспитательных целях, – думал он.

Вулмерту нравилась новая няня. От нее всегда вкусно пахло молотой гвоздикой, травами и специями. Он читал ей вслух книгу, пока та пекла рыбный пирог с палтусом или налимом, пока стирала белье и развешивала его во дворе на бельевой веревке, закрепляя деревянными прищепками. Рассказывал о шерифе Маккенне и о корабле «Наутилус». Тогда няня вытирала руки о передник, облакачивалась своими толстыми локтями о кухонный стол и, улыбаясь, слушала рассказы мальчика. Он хотел купить все – все книги Жюля Верна и прочитать их. Несколько раз он просил отца подарить ему «Танственный остров» или «Вокруг Луны», но отцу было не до сына. Он делал вид, что не слышал просьбы ребенка и давал понять рукой, указывая в сторону ремня в холле, что сейчас мальчику лучше уйти к себе на чердак. Он не хотел, чтобы Вулмерт забивал себе голову всякой научной фантастикой, а потом рассказывал всем, что его отец – летчик или космонавт, а его мама ездит на космическом летательном корабле по планетам. Няня сама решила показать ребенку сказку. Миссис Кук съездила в Саутгемптон и купила ему два книги: «Чудесное путешествие Нильса с дикими гусями» Сельмы Лагерлеф и «Робур – Завоеватель» Жюля Верна. По большому секрету няня подарила книги Вулмерту, но Пол увидел в руках ребенка одну из них. Он много кричал на няню, бросив на стол подарки и указав ей на дверь. Вулмерт так хотел дочитать хотя бы одну из них. Он забрал обе книги, сжал в своих руках и завел их за спину, не давая в руки ни Сэру, ни няне, которой они не были нужны и даром.