Здравствуйте, Эмиль Золя!

«Да будет мне позволено публично выразить мою глубокую благодарность великой нации, которая согласилась приютить и усыновить меня в момент, когда ни одна газета Парижа не желала дать места моим сочинениям, не прощая мне моей литературной борьбы. Россия в один из страшных для меня часов безысходности вернула мне уверенность и силы, она дала мне трибуну и самого просвещенного, страстного читателя в мире. Так, в области критики она сделала меня тем, кем я являюсь теперь. Я не могу говорить об этом без волнения и сохраню к ней вечную благодарность».

Привлекая документальный материал, Арман Лану вскрывает истинные причины той оголтелой травли, которой подвергался Золя. Достаточно вспомнить, какие оскорбительные слова бросали ему в лицо, когда он напечатал серию статей в защиту художников-импрессионистов, или же те атаки, каким подвергался он после выхода в свет «Западни» и «Жерминаля» — суровых и честных книг о рабочем классе, после «Земли» — правдивой повести о жизни и быте французских крестьян, после «Разгрома» — отрезвляющего романа о франко-прусской войне и седанском позоре. Его серия «Три города» занесена в папский индекс запрещенных книг. Однако особенно лютую ненависть, ненависть политическую, Золя навлек на себя письмом к президенту Республики Феликсу Фору, известным под названием «Я обвиняю!..». Дорого заплатил писатель за свое участие в восстановлении попранной справедливости. Ему угрожали физической расправой, и эта угроза была настолько реальной, что полиция была вынуждена охранять писателя. Арман Лану приводит выдержки из нескольких писем, которые Золя получал в то время. «…Вы осуждены за ваши омерзительные поступки… Динамит (разнесет вас на куски». Подпись: Жорж Гарнье. «Где же Шарлотта Корде, — вопрошает автор другого письма, — которая освободит Францию от твоего мерзкого присутствия? Твоя голова оценена». С криками «Смерть Золя!», «Смерть гадине!» в окна его дома швыряли камни.

В главе, посвященной трагической гибели Эмиля Золя, автор, исследовав достоверные документы и факты, снова поднимает вопрос: что это было — несчастный случай или убийство?

Творчество Эмиля Золя — значительная веха в истории передовой культуры человечества. Оно оказало существенное воздействие на развитие литературы конца XIX столетия и на литературу нашего века. Влияние Эмиля Золя, как указывает Лану, испытали немцы Герхард Гауптман, заимствовавший из «Жерминаля» идею своих «Ткачей», и Генрих Манн, изобразивший в «Учителе Унрате» сестру Нана, американцы Теодор Драйзер и Эптон Синклер, который говорил, что ему хотелось бы писать именно так, как пишет Золя. Автор «Разгрома» явился родоначальником целой серии правдивых романов о войне, среди них Лану называет «Огонь» Анри Барбюса, «Воспитание под Верденом» Арнольда Цвейга, затем вышедшие в 1929 году почти одновременно — «Смерть героя» Ричарда Олдингтона, «Прощай, оружие» Эрнеста Хемингуэя, «На Западном фронте без перемен» Эриха Марии Ремарка. Для полноты картины небезынтересно будет напомнить об испанце Бенито Пересе Гальдосе, который по примеру «Ругон-Маккаров» создал цикл романов о жизни современной ему Испании. Он был, вероятно, первым испанским писателем, обратившимся к изображению тяжелой доли рабочего класса. Нельзя не назвать и американца Фрэнка Норриса, известного советским читателям по роману «Спрут». Познакомившись с Эмилем Золя и его творчеством во время посещения Франции в 80-е годы, он замыслил написать серию книг «Эпос пшеницы». Перечисление писателей, которые так или иначе испытали воздействие Золя, можно было бы продолжить, здесь и венгерский поэт Эндре Ади, и польская писательница Габриэля За польская, и целое племя итальянских веристов — Луиджи Капуана, Федерико де Роберто.

Примером стало не только творчество Золя, но и его гражданский, политический подвиг — участие в Деле Дрейфуса. Этот подвиг, указывает Лану, зовет каждого из нас к активной борьбе с общественным злом и беззаконием.

«Нельзя ждать, Когда попирается справедливость! Надо действовать!»