«Здравствуйте, я Лена Пантелеева!».

«Англичанка» хороша, но все же для меня тяжелая. Толстая и вся какая-то неудобная, если честно. И балансировка у нее не очень. Не то что у моей новой автоматической сеньориты-фрау, в девичестве «Fusil Porfirio Diaz, Systema Mondragon, Modelo 1908», а сейчас зовущейся «Fliegerselbstladekarabiner Model 1915 КЕ Meisterschütze Option», то есть лёгкий авиационный карабин образца 1915 года. Буквы «К» и «Е» в конце названия обозначают kommerzielle exklusiv – коммерческий эксклюзив, а перевод слов Meisterschütze Option и так понятен – снайперский вариант. Винтовка «перестволена» и облегчена до невозможности. У нее почти классические ложе и приклад из черненного ореха. Все пропитано льняным масло и никакого лака. На конце приклада красуется затыльник, выполненный из простроченной толстыми нитями мягкой кожи или «буфер». он набит конским волосом, скорее всего, больно уж жестковат. Курок у «скрипочки» обточен и у моей новой винтовки почти пистолетная рукоять, что для меня с моими изящными ладошками просто дар небес. Я сильный, но легкий и от этого мне иногда бывает грустно.

Магазины тоже эксклюзивные, на десять патронов, не на двадцать, как у стандартного карабина. Барабанные мне и самому не нужны, это же снайперка, а не пулемет. А, нет, вру! Есть один барабанный. Но я его отбросил в сторону сразу, ибо я не варвар портить такое чудо, стреляя очередями.

Сколько это чудо стоит, я даже боюсь себе представить – сто шестьдесят швейцарских франков, вроде бы, стоил самый простой вариант этой автоматической винтовки, а вот такую работу неизвестного мастера с выгравированными его инициалами «F.I.» на ствольной коробке, можно смело оценивать в тысячи.

Саму винтовку я еще не разбирал, так пощелкал-полязгал затвором, да подул в приемник магазина – так не терпелось мне опробовать новую игрушку. Вот мы и идем сейчас в одно удобное место, пристреливать эту красавицу.

Да, забыл еще добавить, за нашей колоритной четверкой – девушкой в чадре, невысокого азиата и двумя огромными курдами-бандитами, следует на отдалении еще троица непонятных личностей. Поначалу я предполагал, что это второе кольцо моей охраны, но вели они себя плохо, не как мои «телки» – скрывались в зарослях, пригибались и жгли мою спину враждебными взглядами. Два приставленных ко мне болвана их не замечали, а вот с Ли мы уже обменялись понимающими кивками и взглядами. Так что вскоре я сделал вид, что красуюсь местными видами, а Ли, упав в одно движение на колени, мгновенно извлек винтовку из кофра, снарядил ее магазином, а сам кофр сунул одному из ошарашенных всеми этими действиями курдов. Ну, а саму винтовку он перебросил мне. Я ее поймал и еле удержал. Тяжелая все-таки она, а вот так кинутая с силой, чуть с ног не снесла.

Я быстро шагнул влево, вскинул винтовку, нашел в прицеле первого из преследователей, прикрываясь одним из курдов, вдруг забывшем как дышать и застывшим на месте. Все равно в этой пострелушки от курдов толку не будет, слишком они медленные и заторможенные, так хоть прикрытием мне послужат. А вот Ли у меня просто молния и понимает меня так, словно мысли мои читает. Он уже стремительно метнулся в сторону наших преследователей. По-умному помчался, не прямо в лоб, а по дуге. Добежит, его почти невидно из-за изгиба тропы.

Приклад винтовки уютно и не больно ткнулся мне в плечо. Выстрел, выстрел, выстрел! И последующий «контроль» тоже три раза. На пятый раз я промахнулся, взбил фонтанчик земли, прикусил губу и добил магазин до высокого по ноте звона пружины. А вот это плохо, такой звук меня демаскирует, надо будет разбираться. Ну да, кругом стреляют, а я из-за кого-то звона переживаю! Ага, все орут, шумят и тут вдруг пронзительный свисток – дальше что будет, надеюсь, и так понятно? Странные люди, непонимающие таких простых вещей. Такие же странные, как и следившие за мной. Они почему-то были уверенны, что если они пригнулись и съежились за редкими кустиками, то я их совсем-совсем не вижу. Это белую то тряпку у них на голове я не разгляжу? А листики кустиков остановят бронебойную пулю с нормальным стальным сердечником SmK. Угу, встанут грудью на защиту.

Идиоты какие-то, совершенно непуганые. А вот оптику на винтовке нужно менять, не нравиться мне этот пятикратный прицел от герра Р. Р. Фуст из Берлина. Хотя где я лучше сейчас, вот в это время и здесь, найду? Напрасные будут поиски, совсем безрезультатные.

Так, а вон и Ли спокойно выходит из зарослей, тащит за собой небрежно за ремни что-то стреляющее, очевидно, полная ерунда и хлам, не стоящая бережного к себе отношения. Неизвестных он не добивал. Значит, я отстрелялся на «отлично», можно и расслабиться, а то мои руки уже не держат «скрипку». Слабак я. Зато очень быстрый и меткий. Всего раз то и промахнулся.

Я со вздохом облегчения опустил винтовку к ноге, сразу став похож на маленького, но грозного солдатика, этакую иранскую бассидж, только без катаны и подмигнул застывшим в оцепенении курдам:

-Можете выдохнуть, мальчики. И облегчиться.