Здравствуйте, я ваша Мэри! (СИ)

О халифе Суф-как-его-там я была гораздо лучшего мнения. Из всех паршивостей человеческого обличья хуже всего, пожалуй, эта неспособность чуять, что у других на уме! Даже тролля, хоть и непросто, но можно удержать насильно… хотя вряд ли человеческий мужчина тогда и захотел бы жениться.

Примерно все это – не поручусь, что именно в таких словах, конечно – я и высказала в зале, в результате чего и оказалась заперта в этой каменной комнате. Не особенно похожей на темницу – вездесущие ковры и подушки делали ее весьма уютной, даже более, чем многие жилые пещеры Народа в которых для комфорта хватало соломы да шкур. Но без ковров и подушек бы я и тут вполне перебилась, а вот такой важной детали, как выход, в комнате не было. Вообще. Дворцовые ифриты переместили меня сюда магически после того, как я высказалась, ну, и сломала стражникам пару носов… Сплошные каменные стены, серьезные, даже полноценному троллю без серьезного разбега не проломить. В крошечные окошки под потолком и Бри протиснулась бы, разве что превратившись в белку! Кажется, при всей знаменитой кротости женщин Восточного владычества, опыт заставлял тюремщиков принимать меры, чтобы пленницы не смогли навредить ни себе, ни страже: даже ковер оказался почти намертво приросшим к полу. Впрочем, против королевской стражи, без колебаний применяющей магию, все эти коврики и флакончики с «вониями» все равно не помогли бы.

И Джинн мне ничем помочь не мог, это я понимала. Если он и рассказал своему отцу всю правду, тот не придал этому значения, а настойчивое желание непременно сорвать эту женитьбу могло заставить Повелителя подумать, будто у сыночка самого на меня какие-то виды! На такие жертвы дружеского расположения принца бы не хватило, это он уже честно признавал. Не удивлюсь, если Джинна самого заперли на другом краю дворца-городка, чтобы халифу не рассказал лишнего насчет меня. А Бри… сама-то, с ее превращениями, может сбежать откуда угодно, но вот помочь кому-то в одиночку – уже сложнее. Да и захочет ли? Лепреконка мало того, что считает, будто свадьба способна снять проклятье ведьмы, но и вообще находит ситуацию весьма забавной, особенно после того, как мы убеждали ее сыграть роль «принцессы» как раз перед сватовством.

Все разрешилось бы чертовски просто, будь тут Бри права. Уж расколдовавшись, развод я бы точно без всяких проблем получила – вот только не настолько я во все это верила, чтобы рисковать. Ведьма могла и совершенно другую «программу» создать. Если вообще создавала – по правилам у любого колдовства или волшебства было что-то вроде «аварийной» отмены, но знала ли эти правила самоучка из глухой пустыни? Вот только… а какие еще были варианты? А для того, чтобы экспериментировать что с «живой водой» на Линфее, что с легендарным зеркалом истинной сущности где-то в Магиксе, следовало для начала сбежать отсюда подальше. И, если ни выбраться самостоятельно, ни ждать от кого-то помощи я не могу, то дурацкая свадьба – единственный доступный, хм, план. И ладно бы если свадьба с представителем моего собственного народа, с чего-то бы вдруг пожелавшего взять меня в этой жалкой человеческой личине – как я слышала, поколениями живущие рядом с городами людей Эрр-Ыглафф иногда человеческими женщинами интересуются. Пусть эти соседствующие с людьми племена деградировали и отупели от влияния чужой культуры, но это все же лучше, чем кандидат-человек, которому даже брачные традиции толком не соблюсти! Хм… а может, в этом все и дело?

Прошло несколько дней, за которые я не видела ни Бри, ни Джина. Вообще говоря, я никого за эти дни не видела, хрупкие подносы с едой и чистая одежда появлялись сами по себе при помощи магии, магия же поддерживала в комфортабельном узилище порядок, восстанавливая заодно те мелкие разрушения, которые мне со скуки удавалось там учинить скудными подручными средствами. Поразительно, каким беспомощным пленника на практике делала магия. Если задуматься, то, даже удайся кому-то причинить себе вред или отказаться от еды, волшебство все равно могло исцелить повреждения и поддерживать в нем жизнь столько, сколько потребуется, единственным выходом стала бы разве что мгновенная смерть, а кто, решившийся даже на самоубийство, сумел бы его совершить при полном отсутствии инструментов? Впрочем, меня это не касалось, такие «выходы» я и рассматривать не собиралась! Одно дело – готовность погибнуть с бою с драконом или с ифритами королевской стражи, а совсем другое – самой себе пытаться вредить. Кому вообще из народа такое в голову бы пришло?!

Спустя четыре дня, правитель и коварный южный халиф, как видно, посчитали, что моя воля уже достаточно подточена безысходностью. Странное решение – пытаться сломить пленников, обеспечивая им безопасность и неплохую кормежку, «испытывая» при этом разве что скукой и одиночеством, но, раз в плену тут традиционно оказываются, так сказать, невесты, то понятно нежелание причинить им физический вред. Человеческие женщины хрупкие. Но вот почему такое заточение должно было заставить кого-то передумать, я все равно не понимала!