Читаем Здравствуйте, мысли. Я снова в вас тону! полностью

− А зависимость… такая интересная штука. − продолжил он, спустя некоторое время. − Я твёрдо ощущаю, что нет у меня зависимости от алкоголя или сигарет, потому что у меня нет в них потребности. Ни отвращения, ни желания. Сигареты закончатся − да и хрен с ними: не побегу сломя голову в магазин, а зайду как-нибудь при удачном случае, когда мимо проходить буду, пусть это и через неделю случится. Алкоголь и вовсе пью больше за компанию. А желания напиться до беспамятства и не было никогда. Мне это не помогает справляться со стрессом или проблемами, но и не вгоняет в полнейшее отчаяние. Я… это делаю "просто потому что". Это так странно, если быть честным. Может, мне всего лишь кажется, что это мне неважно. И может на самом деле я алкоголик и паровоз. Кто знает, кто знает.

Он странно усмехнулся.

− Но я знаю точно от чего зависим…

Мужчину прервал завибрировавший в кармане телефон.

− Па-а-ап, ты скоро?

− А что такое, Солнце?

− Мне страшно, я не могу уснуть.

− Неужели моя уже взрослая девочка боится спать одна?

− Да…

Мужчина с умилением улыбнулся.

− Хорошо, Солнце, скоро буду.

Он убрал телефон обратно в карман.

− А вот и моя главная зависимость. Пойду хранить покой дочки.

Он выплюнул сигарету, похлопал меня по плечу, сдержанно кинув: «давай, парень», и ушёл с балкона.

На балконе стало пусто и холодно.

Я наклонился над окном, тупым взглядом пяля в ночную даль. «Мы же сейчас не о фигурках или алкоголе с сигаретами говорили, так ведь?» − спросил я сам себя.

Послышались шаги.

− Чего ты стоишь тут? − спросил какой-то мужчина и закурил.

− Да так… думаю.

− Ты пьян? − спросил мужчина, глядя на меня с подозрением.

− Мне кажется, я трезвее, чем был когда-либо.

− Ты слишком пьян.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза