Здравствуйте, Скорую вызывали?

..."Накаркал, "беня мама"!"... внутренний телефон зазвонил противным склеротическим дребезжанием...

- Здравствуйте, дежурного невропатолога в главный "приемник"! "Аварию" привезли...

Переобуваюсь в "уличную" обувь и иду через отделение. Проходя мимо поста, здороваюсь с Верой и, поймав ее вопросительный взгляд, коротко бросаю: "... в главный приемник...". Никак не комментируя, она возвращается к своему делу - раскладывает в прозрачные "соты" с именами больных таблетки, сверяясь с назначениями в "историях".

Привычная дорожка в соседний корпус на границе нетронутого леса. Дух-то какой, а! С утра прошел скромный дождик и до сих пор в воздухе висит хвойная свежесть и аромат. У крыльца главного корпуса желто-синий "бобик" и "скорая". Водители обоих "спецмашин" солидно смакуют сигаретку и обмениваются новостями. В приемнике шумно и людно. Вечер только начинается.

- ...Всем здрассьте! Чем порадуете?

- ...Там ... во втором боксе мальчишка...

У стола в "приемном" два милиционера и врач беседуют с мужичком средних лет. По бегающим глазкам, дерганным движениям и устойчивому сивушному "амбре" ясно, что проверка на "градусы" будет формальностью... В боксе на кушетке ребенок лет десяти с правой рукой в транспортной шине, большими ссадинами на локтях, коленках и на лбу... на чумазых щеках дорожки от высохших слез.

- ...Здравствуй, космонавт! Что случилось ?...

Мужественно всхлипнув, мальчик, достаточно связно и толково, рассказывает, как в их двор неожиданно въехал грузовик и хоть и не стремительно, но уверенно снес стоящих у тротуара с велосипедами двух мальчишек. Тот, кто стоял к грузовику лицом, успел отпрыгнуть, а он, получив сильный толчок в спину, перелетел через велосипеды и пробороздил пару метров тротуара. Головой ударился, на несколько секунд потерял сознание. Поднялся, когда увидел и почувствовал сломанное запястье, стошнило. Осматриваю его. Нерезкие, но конкретные симптомы сотрясения головного мозга присутствуют. Результаты осмотра и диагноз в "историю". Травматолог не возражает с госпитализацией, тем более, что перелом предплечья нуждается в достаточно сложной "правке" и лечении. Всяко бы пришлось мальчишку госпитализировать. Уходя, слышу жалобное блеяние "водилы", сопровождаемое уже отчетливым бренчанием надетых наручников. В коридоре встречаю знакомого хирурга. Тоже дежурит сегодня. Обмениваемся короткими новостями и планами на вечер. Все относительно и фантастично. Единственное, в чем можно быть уверенным - полчасика на неспешный чай после полуночи. Заглядываю в реанимацию. Там уже несколько дней лежит после сложной операции наш пациент. Пришел в неврологическое отделение с остеохондрозом, но уже через пару дней оказался на операционном столе в хирургии с прободной язвой желудка. Слава Богу, медсестра обратила внимание на странную бледность и неуверенность в движениях, вышедшего ночью из палаты больного. Отправила бы назад, во сне бы "выкровил". Теперь ведем его вместе с хирургами. Они своё - мы своё...

Вот и ужин. Дежурному врачу таки полагается хвост минтая в исторически обоснованной овсяной каше и стакан компота. Рыбу съедаю, кашу - не могу. Знаю, что наверное вкусная и полезная, но не могу заставить воображение на месте серой, клейкой массы представить, скажем, картофельное пюре на сливках, да с веселыми звездочками поджаренного лука и шкварочками... Добиваю поскуливающий желудок несколькими кусками хлеба со сладким крепким чаем. Так, через минут сорок пойду делать вечерний обход отделения. Как раз к этому времени все поужинают и, что важнее, уберут со своих тумбочек всякие раритеты в виде домашнего дополнительного питания, принесенного заботливыми родственниками. Главное, сохранять безмятежное выражение на лице, чуя уже от дверей палаты растерзанную жареную курочку в тумбочке слева или тонкий аромат слегка подкопченного сала в газетке на подоконнике. Самое гадское, это то, что надо будет, с шутками и прибаутками, отказываться от всех попыток угостить. Особенно настырны в этом разного рода бабушки-пациентки, которые многолетним опытом вычисляют голодное бренчание в пузе и со всей сибирской страстью пытаются накормить. Нельзя. Не можно. Очень хочется жрать. Но от пациента в отделении не возьму ничего. Некоторые коллеги умеют достаточно ловко обосновать многочисленные кульки и пакеты, утаскиваемые с дежурства домой. Я - не умею и учится не хочу. Как-то мне это кажется неправильным. Хотя, что скрывать. Потом, через неделю, месяц, полгода приходят некоторые бывшие пациенты, и, поняв или осознав свое выздоровления и мою роль в этом, стараются как-то выразить благодарность. Фантазии хватает не намного. Шоколадка. Бутылка коньяка. Книжка... Я не пью, люди!!! Я ем. И семья моя кушать хочет. Но это понимают не многие. Потому бутылка отправляется в шкафчик в компанию к другим "жидким" выражениям благодарности и признательности. Буду потом, наверное, менять, как папуас, на мясо, сало и другие неземные чудеса и драгоценности.