Зефир в шоколаде

Я сидела на маминой кухне, мотала ногой и грызла морковку. Грызла просто для того, чтобы чем-то занять свой рот и постараться маме не возражать, когда она рассказывала мне, как неправильно мы с мужем живём. Что езда по Европе — это не семейная жизнь, что излишества, в кои входит моя новая машина (между прочим, подарок Антона на свадьбу), могут привести к плачевным результатам, и вообще, привыкать к подобному не стоит, потому что жизнь — штука непредсказуемая, а Антон меня явно балует. Я не видела в этом ничего страшного и удивительного, в конце концов, мы молодожёны, но маму всё это пугало и настораживало. Хотя, пугали её, скорее, деньги, которых у Антона было больше, чем я, при всех своих стараниях, могла потратить. Три месяца назад, став законной женой Антона Бароева, и получив на руки банковскую карту, я, не зная, что с ней делать, кроме как покупать себе одежду, которой у меня, в принципе, и без того достаточно, я принялась покупать подарки маме и бабушке. Я радовалась тому, что могу это сделать, купить им что-то, на что раньше нам пришлось бы долго копить, но почему-то радовалась я одна. И если бабушка от растерянности заохала, заполучив стиральную машину-автомат, то мама, глядя на обновлённую кухню в своей квартире, почему-то нахмурилась, а мысленно переварив подарок, и начала предрекать мне неприятности. Я не понимала, почему она это делает. Она, можно сказать, благословила меня на борьбу за наследство отца, а теперь сама, судя по всему, этого испугалась. Или просто изначально не представляла, о какой сумме идёт речь?

Но до получения наследства оставалось ещё несколько месяцев, и я, закружившись в семейной жизни не много о нём думала. В день свадьбы, уже после церемонии бракосочетания, украдкой наблюдая за Антоном, за тем, как он улыбается гостям и родственникам, я задумалась о том, какой станет наша семейная жизнь. Насколько долгой она будет, и что с собой принесёт. Мы не обговаривали никаких условий совместной жизни, лишь подписали брачный договор, и я, пробежав его глазами, поняла, что выгоден он, в принципе, мне, а не ему, и, наверное, этому тоже следовало радоваться. А я думала о том, как нужно будет себя вести уже завтра. «А поутру они проснулись…», и после именно многоточие, потому что с моей стороны полное непонимание. Что скрывать, я была не на шутку влюблена, но особой роли в данных обстоятельствах это не играло. Правда, это не уберегло меня от глупостей, от намёков и долгих изучающих взглядов на новоиспечённого супруга, в надежде здесь и сейчас понять, что же чувствует он. Конечно, Антон всё это замечал, и смеялся надо мной, и подозреваю, что о моей влюблённости знал доподлинно, но и развеять мои сомнения не спешил. Он лишь целовал, гладил меня по волосам, занимался со мной любовью и одаривал подарками. Надо сказать, что мужем он был замечательным, и от этой замечательности, поверить в том, что мне на самом деле повезло, было всё труднее.