Зефир в шоколаде

— Мы живём в гостиницах, Антон. Мама права.

— Ты не хочешь больше ездить со мной, предпочитаешь меня ждать? — На его лице расплылась улыбка. — Махать платочком на прощание и не спускать глаз с дороги?

Я присела на постель, затем потянулась к нему, пробежала пальцами по его голой ноге до края шорт.

— Нет, это слишком. Но я бы поменяла занавески и купила ковёр в гостиную, его там явно не достаёт. — Я голову к его животу склонила, прижалась щекой, а Антон положил ладонь на мой затылок.

— Делай, что хочешь. Как тебе нравится.

Я его обняла.

— Будет, чем себя занять до сентября.

Его рука оставила мои волосы в покое, погладила спину.

— А что будет в сентябре?

Я голову приподняла, чтобы Антону в лицо взглянуть. Проговорила удивлённо:

— Работа. Первое сентября, школа, я учитель. — Я даже рассмеялась. — Ассоциаций нет?

Он смотрел мне в глаза, чересчур серьёзно, затем в задумчивости хмыкнул.

— Ты собираешься работать?

Я несколько секунд раздумывала над его странным вопросом.

— Да… — Вышло неуверенно, и Антон вопрошающе брови вздёрнул. А я отчего-то разволновалась и села на кровати, одёрнула футболку, а на мужа взглянула с явным непониманием. — Антон, мы об этом не говорили.

— Разве? Я предложил тебе заняться фондом.

— Да, но… Разве не нужно согласие Марины на это?

— Вообще-то, нет. Нужно согласие акционеров. Я его обеспечу.

— Уйти из школы?

Я отвернулась, запутавшись в собственных сомнениях и раздумьях, а Антон потянулся ко мне, погладил по плечу.

— Снежинка, подумай сама, ну какая у нас с тобой жизнь будет, если ты целыми днями будешь пропадать в школе? Уходить к восьми, приходить в шесть, да ещё с ворохом тетрадей.

У меня на это был один, как мне казалось, обоснованный ответ: я понятия не имею, сколько наша с ним совместная жизнь продлится, чтобы вот так запросто отказываться от своей профессии. Но с другой стороны… с другой стороны, Антон прав. Если я начну оберегать свою будущую жизнь без него, то она, как что-то мне подсказывает, наступит куда раньше. Он будет ездить по командировкам, а я буду сидеть дома и ждать его, как он и говорил недавно, правда, смехом. И что, насколько нас с ним хватит?

Но всё равно, так сразу дать ему ответ, я не смогла, поэтому лишь пообещала подумать. Спустила ноги с кровати, собираясь встать, а Антон с подозрением спросил:

— Ты расстроилась?

— Нет. Но мне нужно подумать над этим.

Я спустилась на кухню, прошла через гостиную, отстранённо подумав о ковре, которого на самом деле перед диваном не хватало, но заняться предпочла обедом. Достала кастрюлю, доску для нарезки, открыла дверцу холодильника, и замерла, вдруг осознав, что голова пуста.

— Лера. — Антон остановился рядом, локтём упёрся в стенку холодильника. Повторил свой вопрос: — Ты расстроилась?

— Нет. Я же сказала. — Я достала из холодильника кусок мяса и ему продемонстрировала. — Что мне с ним делать?

— Нарезать и пожарить, — подсказал он, присаживаясь на высокий табурет у окна и за мной наблюдая. Молчал минуту, глядя то на меня, то за окно, после чего спросил: — Ты так любишь свою работу, что не мыслишь без неё жизни? Я не знал.

Я в азарте взмахнула рукой, в которой держала нож.

— Дело не в работе, Антон. То есть, и в работе, конечно, я её люблю, не зря же я её выбрала. Но… — У меня вырвался вздох. — Я думаю, о будущем.

— О каком будущем?

Вопрос показался мне до того глупым, и в то же время провокационным, что я разозлилась.

— Ты всё понимаешь, Антон!

— А, то есть о будущем без меня.

Я вонзила нож в кусок мяса, после чего посмотрела на мужа.

— Не помню, чтобы ты предлагал мне об этом забыть.

Прозвучало это с явным сарказмом, после которого Антон со стула слез и подошёл ко мне. Обнял, прижался к моей спине, и у меня руки опустились.

— Снежинка, пожалуйста. Давай не будем ругаться. И я не настаиваю, я просто предложил. Хочешь работать, мы найдём какой-то компромисс. Да? — Я молчала, и даже кивать не спешила. А Антон вдруг неуверенно улыбнулся. — А может, ты уйдёшь в другую школу?

Вот тут я непонимающе головой качнула.

— Это ещё зачем?

— А ты сама не догадываешься? — Его тон был ворчливым. — Этот очкарик…

Я его тут же перебила.

— Перестань. — Я осторожно повернулась в его руках, в лицо ему посмотрела. Сделала попытку улыбнуться. — В конце концов, я замужняя женщина.

Он осторожно убрал волосы с моей щеки.

— Вот сейчас я рад, что ты такая серьёзная… замужняя женщина, — закончил он со смешком. После чего в нос меня поцеловал. — За это я тебя и люблю.

Я замерла с открытым ртом, но Антон уже отвернулся, полез в холодильник за минералкой, а мне, прежде чем с кухни выйти, задорно улыбнулся и подмигнул. А я так и стояла с ножом в руке и смотрела ему вслед, не в силах пошевелиться. А ещё точнее, поверить, прочувствовать… и ещё раз поверить. Антон вот так запросто сказал: люблю тебя, и, кажется, у него это получилось весьма спонтанно. А это ведь хорошо? Я снова повернулась к окну и решила: хорошо. Хорошо! Меня муж любит.