Зейтун

Ахмад объяснил, что нашел веб-сайт, на котором он может видеть прямую трансляцию с камеры слежения на этом углу. Если Зейтун встанет в определенном месте, Ахмад, сидя перед своим компьютером в Испании, его увидит.

— Ну что, согласен?

— Конечно, почему нет… — ответил Зейтун.

Он погрузил детей в машину, доехал до Французского квартала и стал искать угол Бурбон-стрит и Сент-Питер. Нашел. Поискал глазами камеру: не видно. Решил, что постоит какое-то время на углу. А на всякий случай — и на всех остальных углах. Вернувшись домой, он позвонил Ахмаду. Тот чуть не прыгал от радости на том конце провода:

— Я вас видел! Всех! Рядом с тележкой с хот-догами!

Ахмад наблюдал за ними целых пять минут, и все это время с его лица не сползала улыбка. А потом скачал одно изображение с монитора и отправил Зейтуну по электронной почте. Получив картинку, Зейтун сначала поразился, а потом рассмеялся. Действительно, вот он, а вот — дети, все четверо. Надима стоит под уличным фонарем, Закари держит на руках Сафию, а сам Зейтун — Аишу. Ахмад, знатный технофил и заботливый старший брат, постоянно присматривал — как в прямом, так и в переносном смысле — за младшим.

В ту ночь на крыше гаража Зейтун, Тодд и Нассер пожарили остатки мяса. Все отметили, что это их первое после шторма «светское мероприятие». Разговор не клеился, мрачноватые шутки не сильно поднимали настроение. Они обсуждали действия ФАУС[9], положение беженцев на стадионе «Супердоум» и в Конференц-центре. Судя по долетавшим до них — по радио или от случайных встречных — обрывкам информации, они правильно поступили, не став искать там убежище. Сообразили ведь, что ничем хорошим это не кончится. Ни одному из них не хотелось бы сидеть в клетке.

Поговорили о том, как будет выглядеть город, после того как спадет вода: везде и всюду мусор и поваленные деревья, больше похоже на дно осушенного озера. Ни на велосипеде, ни на машине не проехать. Ни на чем не проехать.

— А лошадь бы прошла, — сказал Зейтун. — Мы добудем себе лошадей. Запросто.

Все расхохотались.

Стемнело. Сквозь деревья Зейтун увидел оранжевое зарево, приблизительно в миле от них. Вскоре все трое наблюдали за разрастающейся стеной огня. По прикидкам Зейтуна горели по меньшей мере два или три здания. Присмотревшись, он вдруг понял, что пламя бушует рядом с…

— Мой офис! — вскрикнул он.

У них на складе хранились сотни галлонов краски, растворители, доски. Огромное количество токсичных и легковоспламеняющихся материалов.

— Надо ехать, — сказал он.

Зейтун с Тоддом спустились по стене дома в моторку Тодда и понеслись в направлении белых и оранжевых всполохов между домами и над верхушками деревьев. Подъехав ближе, они увидели, что горит весь квартал: пламя охватило пять домов и уже перекинулось на шестой. Без техники невозможно было погасить пожар, и придумать, каким способом можно справиться с этим ядовитым огненным адом, они не могли.

Офис Зейтуна пока не пострадал, но огонь полыхал в каких-то двадцати футах от него. Ветра, к счастью, не было; ночь наступила неподвижная, душно-влажная. Сказать наверняка, куда двинется огонь, нельзя, одно ясно — его ничем не остановить. В четырех кварталах отсюда находилась пожарное депо, но его затопило, и теперь оно стояло пустое; ни одного пожарного поблизости не наблюдалось. Телефоны не работали, служба спасения 911 не функционировала, сообщить о пожаре было некому. Оставалось только наблюдать.

Зейтун с Тоддом сидели в лодке, от жара у них горели лица. Воздух был пропитан едким запахом гари; пожар уничтожал дома с поразительной быстротой. Одним из этих домов, в викторианском стиле, Зейтун всегда любовался. Недалеко горел другой — пару лет назад он был выставлен на продажу, Зейтун к нему даже приценивался. Несколько минут — и горящие обломки ушли под воду, от обоих домов не осталось и следа. Поднялся ветер, к счастью, он дул в противоположную сторону от здания, где был офис, иначе и оно неминуемо бы сгорело. Зейтун мысленно поблагодарил Аллаха за этот скромный жест милосердия.

Вместе с Тоддом и Зейтуном за пожаром молча наблюдали несколько зевак; в отблесках пламени лица у всех окрасились в оранжевый цвет. Ночную тишину нарушал только треск огня и грохот периодически рушащихся стен и проваливающихся полов. Ни пожарных сирен, ни представителей властей. Лишь череда горящих домов, один за другим уходящих в гладкую черную пучину.

Всю обратную дорогу Тодд с Зейтуном молчали. На небо высыпали звезды. Тодд управлял моторкой, словно быстроходной яхтой. Он высадил Зейтуна на Дарт-стрит, они попрощались. Нассер уже спал в палатке.

Зейтун стоял на крыше, глядя на то разгорающееся, то меркнущее зарево. Наводнение, а теперь еще и пожар. Как тут не вспомнить главы из Корана, где речь идет о вселенском потопе, о каре, ниспосланной Всевышним. И все же, несмотря на обрушившиеся на Новый Орлеан несчастья, какой-то порядок в ночи сохранялся: Зейтун был в безопасности у себя дома, город — тих и безмолвен, звезды пребывали на своих местах.