Зелье для государя. Английский шпионаж в России XVI столетия

Повитуха провела больше года в Вологде, а затем была отправлена в Англию. Вернувшись на родину, она подала жалобу на Московскую компанию с требованием возместить ей ущерб в размере 100 фунтов. Впоследствии Борис Годунов расценил приезд повивальной бабки как «бесчестье» для своей сестры^{624}. В чем состояла роль английского гинеколога, также осталось неизвестным. Его дальнейшая судьба неясна: в конце 1586 г. родственники аннулировали договор на аренду дома у церкви Девы Марии Коулчерч. Как считают, доктор Якоб умер на чужбине, не обремененный семьей. Его завещание вступило в силу 5 июня 1588 г.^{625}

После второго визита доктора Якоба последовал длительный перерыв, прежде чем царь Федор Иванович изъявил желание пригласить английского лекаря. В 1594 г. при государевом дворе появились два врача. Один из них был англичанином, другой — фламандцем. Оба прибыли на одном корабле, принадлежавшем Московской компании, при этом первый доктор отправился в путешествие из Лондона, второй — присоединился к английским купцам в Амстердаме. Их имена: Марк Ридлей и Болдуин Гамей.

Марк Ридлей (1560–1624) был младшим сыном в семье священника, свободно владевшего ивритом, латинским и греческим языками^{626}. В 1577 г. Марк Ридлей был принят в Кембридж, через три года он получил степень бакалавра, а в 1584 г. — магистра. Торжественная церемония вручения Ридлею диплома доктора медицинских наук состоялась 7 апреля 1592 г., но несколько попыток сдать экзамены в Королевскую коллегию завершились провалом. Он был принят в Коллегию на правах лиценсиата два года спустя по протекции королевы.

Кандидатура Марка Ридлея на должность царского лекаря была предложена не позднее 27 мая 1594 г., когда Елизавета I подписала грамоту к Борису Годунову. В своем послании королева поздравила царского шурина с рождением племянницы Феодосии (уже умершей к тому времени) и порекомедовала воспользоваться знаниями доктора Ридлея, посылаемого на службу к царю Федору Ивановичу^{627}. На следующий день, 28 мая 1594 г., имя Марка Ридлея было внесено в списки действительных членов Королевской медицинской коллегии^{628}.

Несколько дней спустя Ридлей покинул Лондон вместе с купцами Московской компании. Тем летом английские корабли изменили свой обычный маршрут: в Амстердаме на борт судна поднялся второй доктор — двадцати-шестилетний фламандец Болдуин Гамей.

Болдуин Гамей (1568–1640) родился в городе Брюгге. Одаренный юноша, в июле 1592 г. он закончил Лейденский университет, получив высшую оценку за научные труды в области «чахотки» (туберкулеза) и дизентерии. Учитель и наставник Гамея, доктор Герниус прочил ему великое будущее, однако в последующие два года молодой врач с трудом перебивался скудными заработками. Он сменил несколько городов в поисках работы. Наконец ему удалось получить место городского лекаря в Солене. Здесь весной 1594 г. его и нашло письмо доктора Герниуса, в котором тот советовал принять предложение русского посла и отправиться в Москву в качестве придворного лекаря.

Болдуин Гамей с радостью ухватился за представившуюся возможность. Все хлопоты по переписке с русскими властями и оформлению проезжих документов взял на себя доктор Герниус. По совету наставника, Гамей отправился в Амстердам, где ему следовало дожидаться английского судна. Здесь в доме друзей он познакомился с Сарой Оелс — хорошенькой дочерью голландского купца, получившей воспитание в Англии у своей тетки^{629}. Молодые люди полюбили друг друга. Юноша покинул Амстердам с твердым намерением жениться на Саре.

Доктора Болдуин Гамей и Марк Ридлей прибыли в Москву осенью 1594 г. Вскоре энтузиазм фламандца сменился разочарованием. Русские пациенты отказывались принимать приготовленные им лекарства. В многостраничных письмах к доктору Герниусу он жаловался на атмосферу подозрительности, которой был окружен при царском дворе, и строил планы скорейшего отъезда. Без Сары в Москве ему было тоскливо и одиноко.

Согласно апокрифическому рассказу сына Гамея, англичане помогли доктору устроить побег. Летом 1597 г. Сара Оелс прибыла в Россию на корабле Московской компании. Испросив царского позволения встретить невесту, Болдуин Гамей приехал в Архангельск. Чтобы не вызвать подозрения у русских, он обменял заработанные деньги на кредитные письма, по которым должен был получить в Лондоне сумму, внесенную в кассу московской фактории. С тем же кораблем счастливые влюбленные отплыли в Англию^{630}. Менее романтическая версия сообщает, что по истечении трехлетнего срока службы, оговоренного заранее, Гамей вернулся в Амстердам, женился на Саре Оелс и затем переехал в Лондон^{631}.