Зелье для принцессы

Память вернула меня к часам, проведённым в библиотеке. И словам на странном мёртвом языке. Элювиум – плющ. Индикум. Индиго. Это и был тот цвет, которого я хотела добиться. Не алый. Это было бы слишком очевидно.

Я потрясла головой. Они не должны давать принцессе недоделанное приворотное зелье. Если они не могут использовать Рог, им самим необходимо проверить смесь самым строгим образом. ЗА не имеют права на ошибку. Слишком много поставлено на кон. Их репутация. Их бизнес. Не говоря уже о жизни принцессы.

Я резко села на кровати. ЗА постоянно мухлюют.

Их приворотное зелье не закончено. Оно не сработает.

И я – единственная, кто может это исправить.

Глава 40. Саманта

Я толкнула тяжёлые деревянные двери в мастерскую дедушки и с облегчением перевела дух. Здесь царил идеальный, просто невероятный порядок – в точности, как он любит.

Вместо того чтобы включить верхний свет, я взяла длинную спичку и зажгла старые масляные лампы. Они наполнили помещение призрачным сиянием: мягкие отблески пламени играли на стеклянной посуде и незаконченных смесях. Я прошла к длинному дубовому столу, занимавшему весь угол комнаты.

Дверь отворилась, но, увидев клок седых волос и морщинистую руку, я расслабилась.

Дедушка просунул голову в щель и посмотрел на меня сквозь очки-половинки:

– Всё хорошо, Сэм?

Я покачала головой, едва удержавшись от слёз:

– Они всё сделали неправильно.

Он подошёл к столу и положил руку на мою:

– Знаю.

– Они не станут слушать, если я попробую предупредить их по Вызову. Что, если они заставят её принять их зелье?

– Есть лишь один способ их убедить.

– Я должна это сделать, верно? – Я положила голову ему на плечо.

Он внимательно посмотрел на меня, приподняв моё лицо за подбородок:

– Ты никому ничего не должна. Но с этого момента ты знаешь правду. Если хочешь её спасти, то знай: ты единственная, кто на это способен.

Я кивнула. Я хотела её спасти?

Конечно хотела. Она – единственная любовь Зейна. Я хотела вернуть её ему. Он это заслужил, даже после всего, что между нами было.

Я вытерла слёзы с глаз.

– Хорошая девочка, – сказал дедушка. – У тебя уже есть немалый задел на будущее, – он подошёл туда, где папа оставил пасту, приготовленную мной в Логе. У меня закружилась голова, но я встряхнулась, прогоняя туман, и подняла к глазам смесь из жемчужины Афродиты, розовой воды и элювианского плюща. Покачала её в стеклянном флаконе.

– Какая красивая, – вырвалось у меня. Я вытащила пробку, и воздух вокруг меня наполнился тонким ароматом – он напомнил цветущие розы, пену на океанских волнах и синее небо. Я таяла от восторга и дивного запаха. – О господи, из этого нужно делать духи!

Дедушка подмигнул:

– Теперь ты знаешь секретный рецепт эликсира № 5, торговой марки парфюмерного Дома Перрода.

Мои глаза расширились от удивления: этот аромат продавался в самом роскошном салоне за многие сотни крон. Я процедила базовую смесь через фильтр, чтобы отделить нерастворившиеся комочки порошка. Когда весь фильтрат собрался, я зажгла синее пламя в горелке и поставила на огонь маленький чугунок, в который затем медленно лила смесь тонкой струйкой, так, чтобы пар от соприкосновения с горячим чугуном не шёл слишком сильно. В этом освещении со стороны смесь напоминала шампанское: она стала прозрачно-золотистой с мелкими искорками. Мигни – и ты пропустишь эту красоту.

Дедушка наблюдал, но не собирался мне помогать. Всё должно быть сделано моими руками, особенно если я намерена проявить ту самую силу, о которой мечтала.

Затем я вынула из горшка розовый жасмин, отданный мне Анитой: корешки всё ещё оставались в земле. Это помогало сохранить его силу. Каким-то неведомым образом всё сложилось именно так, как мне требовалось. Это зелье было уготовано мне судьбой, я это знала.

Я слегка размяла нежные розовые лепестки на дубовом столе, пока они не побурели. Потом добавила их в базовую смесь. Она тут же задымилась и пошла пузырями, загустевая. Хороший признак. Именно этого я добивалась. Мужественность.

Теперь пришла очередь шерсти йети. Мои руки дрогнули, когда я развернула упаковочную бумагу, в которой она хранилась: три тонких, удивительно прозрачных длинных волоска. Собранные вместе, они создавали непорочный белый цвет снежных просторов, а по отдельности напоминали кристаллы. Я сравнила их с рогом единорога. Они были очень похожи. Но у йети отсутствовал блеск. Холодный и плотный цвет. Цвет одиночества. А другой – цвет чистоты.

Шерсть йети оказалась грубой и колола мне пальцы, пока я её крошила. Я поместила её в большую мраморную ступку, взяла пестик и принялась растирать. Отличный способ для снятия стресса. Я двигала и двигала пестиком, следя за кусочками шерсти, перешла от круговых движений к ударам, впечатывая шерстинки в камень. Удивительно, какое облегчение приносила эта маленькая жестокость.

Я очистила пестик о край ступки, чтобы ни одна крупинка не ушла от наказания.