Зелень. Трава. Благодать.

Я мигом бегу ему за кедами — правда, перед этим пару раз включаю-выключаю телек, наливаю себе немного апельсинового сока, снимаю с проигрывателя Чарли Паркера, ставлю Дель-Веттс 45 песню «Last Time Around» и, танцуя на ходу, поднимаюсь по лестнице. Как раз к концу песни я добираюсь до шкафа, где аккуратно составлены десять синих коробок с новенькими кедами. Я хватаю одну пару, сбегаю вниз, раза два включаю-выключаю телек, затем спокойно подхожу к двери и вручаю ему его кеды. Флэггарт с кашлем выплевывает язычок, оставшийся от недавно отвоеванного трофея.

— Прямо метеор, — говорит он. — Ты что там, остановился потискать своего малыша?

— Остановился, чтобы сделать что? Чего-то я не догоняю.

— Не важно. Скоро сам узнаешь, — посмеиваясь отвечает он, пока переобувается.

— Пап, а миссис Куни, она что — твоя девушка? — спрашиваю я.

— Что? — глядя вверх на меня и уже без смеха переспрашивает он.

— Миссис Куни — твоя девушка? — повторяю я.

— Генри, ты же знаешь, я люблю маму, — говорит он, — и никого кроме нее.

— Отвечай на вопрос, — настаиваю я. — Миссис Куни — твоя девушка?

Он встает и чешет пальцем подбородок, покуда винтики вращаются в голове.

— Нет, конечно, — отвечает он. — Кто тебе такое сказал?

— Не помню, — говорю я, и в животе у меня все начинает как-то странно вертеться от его беспардонной и неприкрытой лжи.

— Не помнит он, — ухмыляется Фрэнсис Младший. — Так, ну все. Мне пора. Увидимся в церкви.

И он уходит. Впервые за то время, что он уже год как дерется со Стивеном, не обращает никакого внимания на Сес, делает больно Сесилии, я печально смотрю ему вслед с чувством чуть послабее, чем полная и безотчетная любовь. Он соврал мне прямо в глаза, и целый год, когда он предавал меня, предавал всех нас, будто разом ложится тяжким грузом мне на плечи. Вдобавок ко всему надо еще идти домой к Арчи, где привидений чуть ли не больше, чем на кладбище.

Мне хочется как-то поднять себе настроение, и я фланирую по улице, пританцовывая и насвистывая себе под нос. Я кричу ПриветМагонам, которые заняты тем, что танцуют медляк без музыки у себя на газоне. Ускоряю шаг, чтобы побыстрее миновать мистера Маллигана и Табби, которые, сидя на умоляющих о пощаде раскладных стульях, отрабатывают прием хардбола перчаткой. Джеральд Уилсон и Ральф Куни копаются в Джеральдовой бесколесной развалюхе — я им подмигиваю и показываю на них пальцем. Джеральд обзывает меня танцующей феей, Ральф просит напомнить Стивену об отцовской пушке. Мимо снуют трех- и двухколесные детские велосипеды. Я ловко уворачиваюсь от них, параллельно отвешиваю комплименты молодым мамашам с их прекрасными сиськами и советую их пузатым и волосатым мужьям накинуть что-нибудь сверху. Блеск солнца напоминает мне о вчерашнем поцелуе. Незаметно для себя я погружаюсь в мечты: вот мы с Грейс плывем в лодке и я пою ей «Лови ветер» Донована, а на берегу в это время десять тысяч классных телок буквально сходят с ума от зависти — но… передо мной уже ступеньки, ведущие к веранде О’Дрейнов. Притворное хорошее настроение, которое я так усиленно себе навязывал, мгновенно улетучивается, будто его и не было.

Сегодня ровно год с последней районной вечеринки. Районные вечеринки в Фили — это, бля, целое дело. Все детали обычно планируются на протяжении целого года, при этом народ раза три-четыре собирается у кого-нибудь дома, хавает жратву из супермаркета с алюминиевого подноса и смотрит по телеку игру. Кого с кем — зависит от сезона. Если осенью, то собираются в воскресенье, смотрят игру «Иглз», пьют «Будвайзер» (баночный) и едят самодельные сэндвичи с холодной нарезкой. Зимой — это «Флайерз» или «Сиксерз» (именно в такой последовательности и никак иначе), плюс «Будвайзер» (баночный), плюс шипящие котлеты в горшочках. Весной — «Филз», плюс «Будвайзер» (баночный), плюс яйца со специями. Каждая семья по договоренности готовит на вечеринку что-нибудь из еды и приходит со своим пивом, предварительно уплатив что-то в районе десятки хозяину, на чьей территории все будет проходить. Последнее — в счет платы диджею, то есть клоуну, который всю ночь напролет крутит отстойные пластинки Боба Сигера, по ходу дела напивается, а заканчивает тем, что его выворачивает прямо на туфельки какой-нибудь плаксивой малявки. Остаток денег идет на дурацкие фейерверки для детишек, от которых иной раз случаются ожоги на заднице. Все в таком роде. В прошлом году, как и во все предыдущие, сколько я себя помню, хозяйкой вечеринки была Сесилия Тухи. Ей всегда нравилось этим заниматься. По ее словам, приятно хоть раз в год иметь возможность распоряжаться деньгами.