Зеленая

В полуразрушенной усадьбе и окружающей ее ивовой роще я не почувствовала ни божественного, ни нечестивого присутствия.

Мы продолжали бродить по городу. Я видела в городе амбары для хранения зерна, скотобойни и пять военных заводов. Мы шли по улицам, по которым слонялись толпы оборванцев — в Медных Холмах они не называли себя «попрошайками». Иногда мы перелезали высокие заборы и гуляли по тихим аллеям, окружающим дома богачей. Мы часто ходили в порт посмотреть на корабли; в Медных Холмах не было Корабельного проспекта, как в Калимпуре, и на порт невозможно было полюбоваться издали. Мы проходили мимо складов, заводов, бирж, рынков, меняльных лавок, лавок ростовщиков и многочисленных торговых домов. Видели мы и пустые доки, в которых не строились корабли, кучи мусора, заваленные входы в заброшенные шахты… и дворец Правителя.

Я чувствовала себя путешественницей, которая впервые попала к себе на родину. Конечно, дело обстояло совсем не так. Во-первых, никакой путешественницей я не была. Во-вторых, хотя много лет прожила в этом городе, он не был моей родиной.

Удивительнее всего, во время наших прогулок и бесед о разных городах и обычаях я затосковала по своему колокольчатому шелку. По ночам я испытывала более понятные чувства. В холодной постели я томилась по женским объятиям и играм с плетью.

— Как здешние женщины находят друг друга? — спросила я как-то у Танцовщицы. Мы шли по Адвокатской улице.

— Женщины есть везде.

— Я имею в виду — для забав. Куда идти женщине, которая хочет, чтобы другая женщина любила ее или отхлестала?

— Не знаю, — смутилась Танцовщица.

Чтобы подразнить ее, я начала строить глазки встречным женщинам крепкого сложения. Некоторые из них отвечали мне улыбками и пристальными взглядами, но я еще не знала, как вести себя в незнакомом городе.

Пока Лилейные Клинки не изгнали меня из своего круга, я не ценила всех благ, которые даровало мне их общество.

Меня интересовало и другое. Как-то я заметила:

— Я видела в городе листки с обращениями Чойбалсана. Значит, у него есть приятель среди печатников. Медные Холмы переживают не лучшие времена, но, по-моему, положение города еще не отчаянное.

— Скоро наступят отчаянные времена, — возразила Танцовщица. — Сегодня утром мы проходили мимо книжной лавки на Проволочной улице, и я увидела утренние листки. Подручные Чойбалсана разбили алтари в храме Воздуха на перевале Эйриджин.

Благодаря полученным мною урокам в географии Каменного Берега я разбиралась лучше, чем хотелось бы.

— Значит, если он поскачет по Ячменной дороге, ему всего три дня пути до Медных Холмов?

— Да. Ты заметила, что в порту ведется только погрузка на корабли? Товары только вывозят из Медных Холмов, но к нам ничего не ввозят.

Я задумалась.

— Да, заметила… Только значения не придала.

— У портовых рабочих и грузчиков пока еще есть работа. Однако скоро закончится и она. Я не очень разбираюсь в цифрах, но любой счетовод может прочесть тебе целую лекцию о том, что такое торговый баланс. Во всех городских листках только и пишут что о торговом балансе! Еще совсем недавно петрейцы не понимали, зачем в других странах свои деньги… В трудные времена приходится соображать быстрее.

— Почему местные жители не бегут отсюда?

— Те, кто могли, уже бежали, — равнодушно ответила Танцовщица. — Остальные… куда им бежать? По суше в Забытый Порт или Дан-Крэнмур не доберешься. На кораблях не так много свободных мест. Оставшиеся горожане собирают обломки досок, заколачивают окна и надеются, что им хватит запасов угля и картошки.

— И никаких призраков в городе нет, — ответила я. — Я не чувствую следов заклинания, произнесенного мною во дворце Правителя. В Медных Холмах я вообще не встретила потусторонних сил — кроме странного явления в доме Управляющего. Если мы ничего не узнаем в Храмовом квартале, придется нам поискать знаний в подземельях!

Даже издали было видно, что обители богов сильно пострадали. С противоположного конца города я заметила разбитые купола. Если даже здешние боги проснулись после долгого сна, отстраивать свои дома они пока не собирались.

На Морской улице в землю были вкопаны толстые железные столбы. Они обозначали западную границу Храмового квартала.

— Много лет в Храмовый квартал не заходил никто, кроме посвященных или глупцов. На границе квартала расставили ящики для пожертвований; некоторые храмы считались действующими даже при Правителе. Верующие бросали в ящики деньги, а рядом подвешивали мешочки с едой для священников. Иногда здесь же и молились. Порога храмов не переступали без крайней нужды.

Я вспомнила Септио, с которым познакомилась в подземелье. Странный юноша еще тогда намекал на соперничество и ревность среди священников, которые служили его богу Чернокрову.

— Значит, боги были очень опасными? Почему?